Реактор ещё раз въебёт, если люди не станут людьми. Труп пустит по накатанной слезу за вас, почувствовав на груди массив из бетона и стали. Пытались быть добрыми, но стали проклятыми. Я лично, буду свободен всегда. Даже за ставнями попрошу кольщика мне чайку в полёте нарисовать, пока другие души за этот срок сплетутся, а эти узы это не развязать узел, можно только порвать к хуям как осень рвёт позитивные мысли, сливая в канализацию гнилые листы. Когда-то живые жёлтые и мёртвые белые порванные буквами. Они в слова, а эти рвут хуже чем пули. Пора собрать уже их, в обойму вставить и кафель кровью за жизнь тереть. Не вкину потехи сюда, в темноте разглядев тех, кто в париж когда-то хотел. Здесь евротур по датам пока только в вену на баяне доехал, гася дальше свои цвета кожи под снегом синим. Нерождённые ещё, просите роддом не в этой шире. Озадачит значение просьбы, когда здесь будет грязь и бараки, а тонны мяса в одежде рядами соберёт пропитанная воздухом смерть. Жалеть тех кто с нами - бесмысленно. Я скрою крики сэмплом, а цикличные кики заглушат близкие выстрелы. Близких не слышу, но я даже по ниткам всех вас потом соберу, чтобы жалеть седым о чём-то на братской могиле. Стены за шторами охлаждают пустые квартиры. Вижу синее небо через вдохи только, когда ты дым паришь над асфальтом неназванный.
The reactor was again vebёt, if people do not become men. The corpse on the thumb let a tear for you, feeling the chest of concrete and steel array. They tried to be kind, but have become cursed. I personally, will always be free. Even behind the shutters kolschika ask me to draw a seagull in flight, while other souls during this period spletutsya, and this bond is not untie the knot, only to break a fall huyam tears positive thoughts, draining into the sewer rotten leaves. Once the living and the dead white yellow torn letters. They are words, and the tear worse than bullets. It's time to collect them already in the clip and insert tile blood for life rub. Not vkinu fun here, in the dark, making out of those in Paris once wanted. Here Eurotrip dates so far only in the vein of the accordion reached, putting out on its color under the blue snow. Yet unborn, ask the hospital not in this wider. Puzzled by the request value when there is dirt and barracks, and a ton of meat in rows gather clothes soaked air death. Pity those who are with us - No point. I must admit cries samples, and cyclic kicks zaglushat close shots. Loved ones can not hear, but I'm even on a string all of you gather and then to regret gray about something on a mass grave. The walls behind the curtains cooled empty apartments. I see the blue sky through the breaths only when you smoke soar over the asphalt unnamed.
