Весна опять пришла, и лучики тепла
Доверчиво ползут в мой будуар.
Все было, как вчера –
Эклеры и икра,
Курсистки и сиреневый бульвар.
Альбомы ворошил и вспомнил, как грешил
С графинею, что волновала кровь, -
Зазвал на сеновал
и ручки целовал –
Такая вот дворянская любовь.
Вокзал де Сен-Лазар, ветер северный,
Плацкартом до Шабли, все потеряно,
В ушах французской булки хруст.
Балы и юнкера – упоительны,
Лакеи, кучера – омерзительны,
Не канделябр корнета губит,
А волнительная грусть.
Там за окном светло, пейзаночка с веслом
Стоит, мерзавка, будоража плоть.
Я радуюсь, что здесь
Эстетству место есть,
Но на конюшне некого пороть…
Отдельный кабинет, девы-куколки,
Злаченый эполет, пряжки-пуговки
В немытых лапах мужичья!
Поеду отдохну в Баден-Баден я,
И по тебе всплакну, жизнь коварная,
Моя несчастная Рассея,
Горемычная моя! Spring again came, and heat races
Palustively crawl into my boudoir.
Everything was like yesterday -
Ecler and caviar,
Runs and lilac boulevard.
Albums have grumbled and remembered how sinned
With a countertime that blood worried, -
Called on Senov
and knob kissed -
Such here is noble love.
Train Station de Saint-Lazar, North Wind,
A placentar to Shablie, everything is lost,
In the ears of the French bread crunch.
Ballas and Junckers - Expanded,
Lake, Kucher - disgusting,
Not candelabr Cornet is ruined,
And exciting sadness.
There is light, a landscape with a paddle
Standing, freezing, exciting flesh.
I am glad here
Aesthethy is there is a place,
But on a stable of some kind of smoke ...
Separate office, virgin dolls,
Gusty epole, buckle buttons
In the unwashed paws of a man!
I will go rest in Baden-Baden I,
And they will rise to you, the life is insidious,
My unfortunate ram
Moisky! Смотрите также: | |
