Не стреляй в воробьев, не стреляй в голубей.
Не стреляй просто так из рогатки своей.
Эй, малыш, не стреляй и не хвастай другим, что без промаха бьешь по мишеням живым.
Ты все тиры излазил народ удивлял, как отличный стрелок призы получал.
Бил с улыбкой не целясь, навскидку и влет, а кругом говорили:
"Вот парню везет."
Не стреляй!
Не стреля-а-й!
Не стреля-а-а-а-а-а-й!
Не стреля-а-а-а-а-а-й!
Не стреляй!
И случилось однажды о чем так мечтал.
Он в горящую точку планеты попал.
А когда наконец-то вернулся домой,
Он свой старенький тир обходил стороной.
И когда кто-нибудь вспоминал о войне,
Он топил свою совесть в тяжелом вине.
Перед ним как живой тот парнишка стоял, тот который его об одном умолял:
Не стреляй!
Не стреля-а-й!
Не стреля-а-а-а-а-а-й!
Не стреля-а-а-а-а-а-й!
Не стреляй!
Don't shoot the sparrows, don't shoot the pigeons.
Don't just shoot with your slingshot.
Hey kid, don't shoot or brag to others that you hit targets alive without missing.
You crawled all the shooting galleries. People were surprised how excellent shooter received prizes.
He beat with a smile without aiming, offhand and flying in, but all around they said:
"That guy is lucky."
Do not shoot!
Do not shoot-a-th!
Do not shoot-ah-ah-ah-ah!
Do not shoot-ah-ah-ah-ah!
Do not shoot!
And one day it happened what I dreamed about.
He hit the burning point of the planet.
And when I finally returned home
He avoided his old shooting gallery.
And when someone remembered the war,
He drowned his conscience in heavy guilt.
Before him, as if alive, that boy stood, the one who begged him for one thing:
Do not shoot!
Do not shoot-a-th!
Do not shoot-ah-ah-ah-ah!
Do not shoot-ah-ah-ah-ah!
Do not shoot!
