Замочили сознание прошлого капель по триста,
Под нашим средневековым небом клево дышать.
В Петербургском классическом Риме, ты гордая императрица,
В ленинградской Италии чья-то грешная мать.
Солдат из пещеры смотрит на цивилизацию,
Деревенщиной мнется и просит у всех закурить.
И проспект всех культур и политик, религий, тусовок и наций
Отпевает прохожих, как этот град не любить?
Брали действия в рот, и жевали сей праздник зеваки,
За пределами шествующих мимо них масс.
Губернатор сидел невпопад с видом побитой собаки
И выпивал иногда, когда не пялили глаз.
После праздника
Горы пластика,
Прет схоластика
Да чья-то свастика.
На белой от солнца стене
И гремели Киротовы шоу и наши салюты,
У «гостинки» торчали буржуи и большевики.
И убив три столетия величия, победно кричали минуты,
И как в 17-м шли недоверчивые мужики.
Вдоль каналов бродила история, пьяна до бесчувствия,
На помойках туристы ловили религиозный экстаз.
Осознавая, что значат жертвы горожан во имя искусства
Молодые Раскольниковы торчали у касс.
После праздника
Горы пластика,
Прет схоластика
Да чья-то свастика.
На белой от солнца стене
Этот город летал на ветрах, полон зрения и слуха.
Утонули в моче спасатель и пенсионер.
По канализации здесь вычисляют высоты прилива и духа,
Если тебя придавили в толпе – это музыка сфер.
Отреставрировали мертвецов под гнилыми домами,
Неужели наш город, уходим под землю и мы?
Суетимся, шныряем, поем и звеним по весне кандалами,
Нас как бабочек тоже наколют на тело зимы.
Но этот город стоит, не взирая на громкие даты.
Хоть раскрашен как блядь, во рту платина новых домов.
Продолжают на солнце гореть невесомые купола-латы,
Он продолжает сражаться у пяти углов.
После праздника
Горы пластика,
Прет схоластика
Да чья-то свастика.
На белой от солнца стене
На белой от солнца стене I soaked the consciousness of the past drops of three hundred,
Under our medieval sky to breathe cool.
In St. Petersburg classic Rome, you are proud of the Empress,
In the Leningrad Italy, whose sinful mother.
Soldier from the cave looks at civilization,
The village is taking and asking for everyone to smoke.
And prospect of all cultures and politicians, religions, parties and nations
Fans passersby, how does this degree do not love?
Took action in the mouth, and chewed this festival
Outside of marching past masses.
The governor sat the nefple with the view of a broken dog
And he drank sometimes when they did not pour the eye.
After the holiday
Mountain plastic,
Pretty Scholastics
Yes, someone's swastika.
On white from sun wall
And thunder kirotov shows and our salutes
The "hotstocks" sticking out the bourgeois and the Bolsheviks.
And killing three centuries of greatness, shouting victorious minutes,
And as in the 17th she was incredulous men.
Along the channels wandered the story, drunk to insension,
On the trash, tourists caught religious ecstasy.
Conducting that the victims of citizens mean in the name of art
Young rowls sticking out at the office.
After the holiday
Mountain plastic,
Pretty Scholastics
Yes, someone's swastika.
On white from sun wall
This city flew in the winds, full of vision and hearing.
Drowned in the urine rescuer and pensioner.
Sewer here, the heights of the tide and spirit are calculated here,
If you were put in a crowd - this is the music of spheres.
Restored the dead under rotten houses,
Are our city, go under the ground and we?
We fuse, schnyryy, sing and ringing in the spring shackles,
As butterflies, too, albeit on the body of winter.
But this city is worth not looking at loud dates.
Although painted as a fuck, in the mouth of the platinum of new houses.
Neumless domes burning in the sun,
He continues to fight five corners.
After the holiday
Mountain plastic,
Pretty Scholastics
Yes, someone's swastika.
On white from sun wall
On white from sun wall Смотрите также: | |
