Алексей Алексеевич Алексеев был настоящим рыцарем. Так, например, однажды, увидя из трамвая, как одна дама запнулась о тумбу и выронила из кошелки стеклянный колпак для настольной лампы, который тут же и разбился, Алексей Алексеевич, желая помочь этой даме, решил пожертвовать собой и, выскочив из трамвая на полном ходу, упал и раскроил себе о камень всю рожу. В другой раз, видя, как одна дама, перелезая через забор, зацепилась юбкой за гвоздь и застряла так, что, сидя верхом на заборе, не могла двинуться ни взад ни вперед, Алексей Алексеевич начал так волноваться, что от волнения выдавил себе языком два передних зуба. Одним словом, Алексей Алексеевич был самым настоящим рыцарем, да и не только по отношению к дамам. С небывалой легкостью Алексей Алексеевич мог пожертвовать своей жизнью за Веру, Царя и Отечество, что и доказал в 14-м году, в начале германской войны, с криком "За Родину!" выбросившись на улицу из окна третьего этажа. Каким-то чудом Алексей Алексеевич остался жив, отделавшись только несерьезными ушибами, и вскоре, как столь редкостно-ревностный патриот, был отослан на фронт.
На фронте Алексей Алексеевич отличался небывало возвышенными чувствами и всякий раз, когда произносил слова "стяг", "фанфара" или даже просто "эполеты", по лицу его бежала слеза умиления.
В 16-м году Алексей Алексеевич был ранен в чресла и удален с фронта.
Как инвалид I категории Алексей Алексеевич не служил и, пользуясь свободным временем, излагал на бумаге свои патриотические чувства.
Однажды, беседуя с Константином Лебедевым, Алексей Алексеевич сказал свою любимую фразу: "Я пострадал за Родину и разбил свои чресла, но существую силой убеждения своего заднего подсознания".
-- И дурак! -- сказал ему Константин Лебедев.-- Наивысшую услугу родине окажет только ЛИБЕРАЛ.
Почему-то эти слова глубоко запали в душу Алексея Алексеевича, и вот в 17-м году он уже называет себя "либералом, чреслами своими пострадавшим за отчизну".
Революцию Алексей Алексеевич воспринял с восторгом, несмотря даже на то, что был лишен пенсии. Некоторое время Константин Лебедев снабжал его тростниковым сахаром, шоколадом, консервированным салом и пшенной крупой. Но, когда Константин Лебедев вдруг неизвестно куда пропал, Алексею Алексеевичу пришлось выйти на улицу и просить подаяния. Сначала Алексей Алексеевич протягивал руку и говорил: "Подайте, Христа ради, чреслами своими пострадавшему за родину". Но это успеха не имело. Тогда Алексей Алексеевич заменил слово "родину" словом "революцию". Но и это успеха не имело. Тогда Алексей Алексеевич сочинил революционную песню и, завидя на улице человека, способного, по мнению Алексея Алексеевича, подать милостыню, делал шаг вперед и, гордо, с достоинством, откинув назад голову, начинал петь:
На баррикады
мы все пойдем!
За свободу
мы все покалечимся и умрем!
И лихо, по-польски притопнув каблуком Алексей Алексеевич протягивал шляпу и говорил: "Подайте милостыню, Христа ради". Это помогало, и Алексей Алексеевич редко оставался без пищи.
Все шло хорошо, но вот в 22-м году Алексей Алексеевич познакомился с неким Иваном Ивановичем Пузыревым, торговавшим на Сенном рынке подсолнечным маслом. Пузырев пригласил Алексея Алексеевича в кафе, угостил его настоящим кофеем и сам, чавкая пирожными, изложил какое-то сложное предприятие, из которого Алексей Алексеевич понял только, что и ему надо что-то делать, за что и будет получать от Пузырева ценнейшие продукты питания. Алексей Алексеевич согласился, и Пузырев тут же, в виде поощрения, передал ему под столом два цибика чая и пачку папирос "Раджа".
С этого дня Алексей Алексеевич каждое утро приходил на рынок к Пузыреву и, получив от него какие-то бумаги с кривыми подписями и бесчисленными печатями, брал саночки, если это происходило зимой, или, если это происходило летом, - тачку и отправлялся, по указанию Пузырева, по разным учреждениям, где, предъявив бумаги, по Alexey Alekseevich Alekseev was a real knight. So, for example, one day, seeing from the tram, as one lady got into the cabinet and dropped out the glass cap for a desk lamp, which immediately crashed, Alexey Alekseevich, wanting to help this lady, decided to sacrifice himself and, jumping out of the tram The go, fell and revealed myself about the stone of the whole face. Another time, seeing like one lady, climbing through the fence, caught a skirt for a nail and stuck so that, sitting on the fence, could not move back either ahead, Alexey Alekseevich began to worry so much that he had a tongue for himself two front tooth. In a word, Alexey Alekseevich was the most real knight, and not only in relation to the ladies. With an unprecedented ease of Alexey Alekseevich, he could sacrifice his life for faith, the king and the Fatherland, which was proved in the 14th year, at the beginning of the German war, with a cry "for their homeland!" Having fluttered outside the third floor window. Some miracle Alexey Alekseevich was alive, having finished only with frivolous bruises, and soon, as such a rare-zealous patriot was sent to the front.
At the front, Alexey Alekseevich was distinguished by the sublime feelings and whenever she uttered the words "styling", "fanfare" or even simply "Epoletti", a tear of the dignity flew to his face.
In the 16th year, Alexey Alekseevich was wounded in Cresll and removed from the front.
As an invalid I category I, Alexey Alekseevich, did not serve and, taking advantage of his free time, expressed his patriotic feelings on paper.
One day, chatting with Konstantin Lebedev, Alexey Alekseevich said his favorite phrase: "I suffered for my homeland and broke my chest, but the power of the belief of my rear subconscious."
- And the fool! - he told him Konstantin Lebedev .-- Only liberal will be the highest service homeland.
For some reason, these words were deeply smelled to the soul of Alexey Alekseevich, and in the 17th year he already calls himself "Liberal, harshs with his victim for the depression."
Alexey Alekseevich perceived the revolution with delight, despite the fact that he was deprived of a pension. For some time, Konstantin Lebedev supplied it with reed sugar, chocolate, canned lard and millet cereal. But when Konstantin Lebedev is suddenly unknown to disappear, Alexei Alekseevich had to go outside and ask for alms. At first, Alexey Alekseevich stretched out his hand and said: "Serve, the sake of Christ, with its victim victim to their homeland." But it did not have success. Then Alexey Alekseevich replaced the word "homeland" by the word "revolution". But it did not have success. Then Alexey Alekseevich composed a revolutionary song and, having jealously on a person's street, able, according to Alexey Alekseevich, to file alms, made a step forward and, proudly, with dignity, leaving his head, began to sing:
On barricades
We will go all!
For freedom
We all choke and die!
And famously, in Polish, he hanged by the heel, Alexey Alekseevich stretched out his hat and said: "Serve alms, the sake of Christ." It helped, and Alexey Alekseevich rarely remained without food.
Everything went well, but in the 22nd year, Alexey Alekseevich met some Ivan Ivanovich Pubyrev, who traded sunflower oil on the end market. Pububev invited Alexei Alekseevich in a cafe, treated him with real coffee and himself, Falling with cakes, outlined some kind of complex enterprise, from which Alexey Alekseevich understood only that he needs to do something, for which he will receive the most valuable food from bubble . Alexey Alekseevich agreed, and the bubble immediately, in the form of promotion, handed two thousand cybics and a pack of Papiros "Raj" under the table.
From this day, Alexey Alekseevich came to the market for Pubyrev and, having received some papers from him with crooked signatures and countless seals, took Sanochki, if it happened in winter, or, if it happened in the summer, - a wheelbarrow and sent, as directed Bubble, in various institutions, where, presenting paper, Смотрите также: | |
