I am the Big Shot.
You heard me right the first time, name of bachelor, Johnny Cool.
Occupation: big shot. Occupation at the moment: just having fun.
What a party that was, the drinks were loaded and so were the dolls.
I narrowed my eyes and poured a stiff Manhattan, then I saw... Hotsy.
What a dame, a big bountiful babe, in the region of 48-23-38. One hell of a region.
She had the hottest lips since Hiroshima. I had to stand back for fear of being burned.
“Whisky-wow-wow”. I breathed: she was dressed as before the bed.
In that kind of outfit, she could get rolled at night...
And I don’t mean on a crap table.
“It’s kind of revealing, isn’t it?”
“Revealing? It’s positively risqué. I like it.”
She said, “You’re the man of a thousand G’s, right?”
“A thousand what?”, I quipped.
“Why, G-man, girls, guns, guts... You’re my type.”
“Wrong, baby!”, I slapped her hard. “I’m an L-man. Strictly liquor, love and laughs.”
She stared over my shoulder. "Play it cool, Johnny.”
“Play it what?". I flipped. "Listen, I fought my way up from tough East-Side New York. Lead-filled socks and sub-machine guns. Like this!”
She said, “Johnny this is a deadly game, have a few laughs and go home.”
I shuddered. Normally I pack a rod in pyjamas: I carry nothing but scars from Normandy Beach.
I said, “Wrong, baby, you can’t fool me.” She spat playfully, “I’m ahead of you, Johnny.”
I studied the swell of her enormous boobs and said,
“Baby, you’re so far ahead it’s beautiful!”
“You, you are, you’re eccentric. I like that.”
“Electric, Cherie, bug off my rocket, tu comprends?” We spoke French fluently. Our lips met again and again. “Yeah yeah yeah,” I slobbered. Hotsy said, “You’re slobbering all over the seat, kid.” I went home, late. Very late.
What could I say to my wife? “Darling, I’ve been beaten up again”? Let’s face it, she’s credulous as hell.
A punk stopped me on the street. He said, "You got a light, mac?” I said, “No, but I’ve got a dark brown overcoat.” Я Big Shot.
Вы слышали меня правильно с первого раза, название бакалавра, Джонни Холодный.
Род занятий: большая шишка. Род занятий в настоящее время: просто весело.
Что партия, которая была, напитки были загружены, и так были куклы.
Я сузил глаза и налил жесткой Манхэттен, потом я увидел ... Hotsy.
Что дама, большая обильный детка, в районе 48-23-38. Один из ада регионе.
Она была самые горячие губы, так как в Хиросиме. Я должен был стоять в стороне, опасаясь обжечься.
"Виски-вау вау". Я дышал: она была одета, как и до постели.
В такой наряд, она может получить проката в ночь ...
И я не имею в виду на столе дерьмо.
"Это своего рода показательным, не так ли?"
"Выявление? Это положительно рискованный. Мне нравится это."
Она сказала, что, "Ты человек тысячи G, верно?"
"Тысяча и что?", Я пошутил.
"Почему, G-мужчина, девушки, оружие, кишки ... Ты мой тип."
"Неправильно, детка!", Я ударил ее трудно. "Я L-человек. Строго ликер, любовь и смех ".
Она смотрела через плечо. & Quot; играть ему остыть, Джонни ".
"Слушать его и что? & Quot ;. Я перевернул. & Quot; Слушай, я боролся мой путь от жесткой Восток-Side в Нью-Йорке. Ведущие заполненные носки и пистолеты-пулеметы. Как это!"
Она сказала, что, "Джонни это смертельная игра, есть несколько смеется и пойти домой."
Я вздрогнул. Обычно я пакет стержень в пижаме: Я не несут ничего, кроме шрамов от Нормандии Бич.
Я сказал, "Неправильно, детка, ты не обманешь меня." Она плюнула игриво: "Я перед вами, Джонни."
Я изучал зыбь ее огромными сиськами и сказал,
"Детка, ты так далеко вперед, что это красиво!"
"Вы, вы, вы эксцентричный. Мне нравится, что."
"Электрический Шери, ошибка с моей ракеты, Ту comprends?" Мы говорили по-французски свободно. Наши губы снова и снова встретились. "Да, да, да", я slobbered. Hotsy сказал, "Ты слюни по всему сиденье, малыш." Я пошел домой, поздно. Очень поздно.
Что я мог сказать моей жене? "Дорогая, я был избит снова"? Давайте смотреть правде в глаза, она доверчивых, как ад.
Панк остановил меня на улице. Он сказал и Quot; Вы получили свет, Mac "Я сказал:" Нет, но я получил темно-коричневый плащ? ". Смотрите также: | |
