камерный иней теперь менее
Длинный смешанный с белой простынью,
Просто мы стали взрослыми.
Теперь мы пьём чернила без оглядок
На ванильные закладки в чуме камю,
Мы посторонние в своём списке дел
На ближайшие три тысячи недель.
Сбитая с толку зажигалка сожгла
Иголки вместе со скакалкой,
Как же теперь детям играть в салки?
Как же лупить друг друга под призвуки фуги
Шнитке из радиоприёмника? частота
скромно зажалась в соннике на слове "страх",
Уже не в моде Бах
со своим порицанием модерна,
Кого-то трогают лишь рассказы об инферно,
Об эйфории скверности, о цветах зла,
Бодлер и усы в зеркалах, в шоколадных снах,
В скрипе дверей на заднем плане,
Убийство Христа планировалось ранее.
Время для кого-то что-то значит,
Значит человечество уже на раздаче,
В придачу к порции ночных кошмаров
Вы получите совершенно бесплатно двух швейцаров,
Или кальмаров, или омаров, какой же смысл
В критицизме чисел, когда в театре
Отключили свет, постановка жизнь просто пустоцвет,
Просто нет ничего ближе к актёрам
Чем занавес кожи стёртой, обугленных проводов
Птицы детей и дети птиц оттаявших льдов
Слёзы вдов, белых ртов, красных деревьев,
Ионовые поедатели зрения.