Мы тоже, умели летать когда-то,
Но были подбиты, молили забыть эти даты,
Научились крылья прятать.
Опрятно, чтоб не торчали, за нашими узкими плечами,
Но мечтали ночами, забыть этот опыт печальный.
Две подбитые птицы, сегодня расправят крылья вновь,
Закажут на дом пиццу, по бокалам разлив вино,
В хрущевке, среди старых обоев и настенных ковров,
Испытают порок, как мечтали давно.
Он не снимает а рвет, одежду ее,
Она не стонет а орёт, вцепившись когтями в кожу.
В бокалах растаял лед, уже потеряно нижнее белье,
И как мечтали давно, теперь лишь вдвоем.
Мы тоже, умели летать когда-то,
Но были подбиты, молили забыть эти даты,
Научились крылья прятать.
Опрятно, чтоб не торчали, за нашими узкими плечами,
Но мечтали ночами, забыть этот опыт печальный. We, too, could fly once,
But they were hit, prayed to forget these dates,
They learned how to hide the wings.
Neat to not sticking out beyond our narrow shoulders,
But dreaming at night, forget this sad experience.
Two padded birds, now spread its wings again,
Will order a pizza at home, by the glass wine spill,
In Khrushchev, among the old wallpaper and wall hangings,
Experience a defect as long ago dreamed of.
It does not remove and tearing her clothes,
She moans and yells, clutching claws into the skin.
The glasses melted ice has been lost underwear,
And how long have dreamed, and now only two.
We, too, could fly once,
But they were hit, prayed to forget these dates,
They learned how to hide the wings.
Neat to not sticking out beyond our narrow shoulders,
But dreaming at night, forget this sad experience. Смотрите также: | |
