What is this, behind this veil, is it ugly, is it beautiful?
It is shimmering, has it breasts, has it edges?
I am sure it is unique, I am sure it is what I want.
When I am quiet at my cooking I feel it looking, I feel it thinking
'Is this the one I am too appear for,
Is this the elect one, the one with black eye-pits and a scar?
Measuring the flour, cutting off the surplus,
Adhering to rules, to rules, to rules.
Is this the one for the annunciation?
My god, what a laugh!'
But it shimmers, it does not stop, and I think it wants me.
I would not mind if it were bones, or a pearl button.
I do not want much of a present, anyway, this year.
After all I am alive only by accident.
I would have killed myself gladly that time any possible way.
Now there are these veils, shimmering like curtains,
The diaphanous satins of a January window
White as babies' bedding and glittering with dead breath. O ivory!
It must be a tusk there, a ghost column.
Can you not see I do not mind what it is.
Can you not give it to me?
Do not be ashamed--I do not mind if it is small.
Do not be mean, I am ready for enormity.
Let us sit down to it, one on either side, admiring the gleam,
The glaze, the mirrory variety of it.
Let us eat our last supper at it, like a hospital plate.
I know why you will not give it to me,
You are terrified
The world will go up in a shriek, and your head with it,
Bossed, brazen, an antique shield,
A marvel to your great-grandchildren.
Do not be afraid, it is not so.
I will only take it and go aside quietly.
You will not even hear me opening it, no paper crackle,
No falling ribbons, no scream at the end.
I do not think you credit me with this discretion.
If you only knew how the veils were killing my days.
To you they are only transparencies, clear air.
But my god, the clouds are like cotton.
Armies of them. They are carbon monoxide.
Sweetly, sweetly I breathe in,
Filling my veins with invisibles, with the million
Probable motes that tick the years off my life.
You are silver-suited for the occasion. O adding machine-----
Is it impossible for you to let something go and have it go whole?
Must you stamp each piece purple,
Must you kill what you can?
There is one thing I want today, and only you can give it to me.
It stands at my window, big as the sky.
It breathes from my sheets, the cold dead center
Where split lives congeal and stiffen to history.
Let it not come by the mail, finger by finger.
Let it not come by word of mouth, I should be sixty
By the time the whole of it was delivered, and to numb to use it.
Only let down the veil, the veil, the veil.
If it were death
I would admire the deep gravity of it, its timeless eyes.
I would know you were serious.
There would be a nobility then, there would be a birthday.
And the knife not carve, but enter
Pure and clean as the cry of a baby,
And the universe slide from my side. Что это за вуалью, это некрасиво, красиво?
Переливается, есть грудь, есть края?
Я уверен, что это уникально, я уверен, что это то, что я хочу.
Когда я молчу за приготовлением пищи, я чувствую, как это смотрит, я чувствую, что думает
`` Это тот, для кого я слишком появляюсь,
Это избранный, тот, у кого под глазами и шрам?
Отмеряем муку, отрезая излишки,
Соблюдение правил, правил, правил.
Это для благовещения?
Боже мой, какой смех!
Но он мерцает, не останавливается, и я думаю, что он хочет меня.
Я бы не возражал, если бы это были кости или жемчужная пуговица.
Во всяком случае, в этом году я не хочу много подарков.
Ведь я жив только случайно.
Я бы тогда с радостью покончил с собой любым возможным способом.
Теперь вот эти вуали, мерцающие, как занавески,
Прозрачный атлас январского окна
Белый, как детская постель, и мерцающий от мертвого дыхания. О слоновая кость!
Это, должно быть, бивень, призрачная колонна.
Разве вы не видите, я не против, что это такое.
Вы не можете дать мне это?
Не стыдно - не жалко, если она маленькая.
Не скупитесь, я готов к грандиозности.
Присядем к нему, по одному с обеих сторон, любуясь блеском,
Глазурь, ее зеркальное разнообразие.
Съедим здесь последний ужин, как больничную тарелку.
Я знаю, почему ты мне его не отдашь,
Ты в ужасе
Мир поднимется с криком, и твоя голова вместе с ним,
Надменный, медный, старинный щит,
Чудо для ваших правнуков.
Не бойтесь, это не так.
Я просто возьму его и тихонько уйду в сторону.
Вы даже не услышите, как я его открываю, бумага не потрескивает,
Ни падающих лент, ни крика в конце.
Не думаю, что вы доверяете мне такую свободу действий.
Если бы вы только знали, как вуали убивают мои дни.
Для вас они всего лишь прозрачные пленки, чистый воздух.
Но, боже мой, облака как хлопок.
Их армии. Это окись углерода.
Сладко, сладко вдыхаю,
Наполняя мои вены невидимками, миллионами
Вероятные пылинки, которые отсчитывают годы моей жизни.
Вы идеально подходите для этого случая. О счетная машина -----
Разве для вас невозможно отпустить что-то и оставить все как есть?
Вы должны штамповать каждый кусок фиолетовым,
Вы должны убить то, что можете?
Сегодня я хочу одного, и только ты можешь дать это мне.
Он стоит у моего окна, большой, как небо.
Он дышит моими простынями, холодным мертвым центром
Где раскол, жизнь застыла и застыла в истории.
Пусть не приходит по почте, палец за пальцем.
Пусть не из уст в уста, мне должно быть шестьдесят
К тому времени, как все это было доставлено, и онемевал использовать.
Только опустите завесу, завесу, завесу.
Если бы это была смерть
Я бы восхищался его глубокой серьезностью, его вневременными глазами.
Я бы знал, что вы серьезно.
Тогда было бы дворянство, был бы день рождения.
И нож не вырезать, а войти
Чисто и чисто, как плач младенца,
И вселенная скользит с моей стороны. Смотрите также: | |
