Сидим в машине, на зимней резине.
Восемь свинцовых ребят в магазине.
Те кто нам дерзили, сейчас в могиле.
В самодельной могиле, те кто дерзили.
Тёлочек сняли, с ними побухали.
В садах встали, по бутылкам постреляли.
Подъехал бобон, мусор начал свой гон.
разозлил меня он, теперь в могиле гандон.
Он не подумал, с кем говорил, вот пулю я ему и засадил. Второй за стволом потянулся,
рядом с машиной кровью захлебнулся.
тела закопали, тачку на свалку отогнали.
тачку там смяли, и металлом закидали.
сели в машину, по пиву хлебнули.
и к знакомым барыгам махнули.
Шишек затарили, и там же взорвали.
выходим на улицу, тачку угнали.
бессмертные что ли? думаю я.
сегодня походу будет много огня.
Прошёл по району, нашёл свою тачку.
её цигане толкнуть хотели за герыча пачку.
Я с ходу начинаю стрелять,
здоровую яму пришлось мне копать.
и вот опять.
We sit in the car on winter tires.
Eight lead guys in the shop.
Those who talk back to us now in the grave.
In a makeshift grave, those who talk back.
Heifers removed, pobuhat them.
In the gardens of rose, some shooting at bottles.
I drove bobon, garbage began his rut.
it angered me, now in the grave Gandon.
He did not think he was talking to, so I shot him and planted. The second of the barrel reached,
near the machine is awash with blood.
body buried, wheelbarrow drove to the dump.
wheelbarrow crushed there, and threw the metal.
We got into the car, drank a beer on.
and waved to familiar huckster.
Cones stock up, and there blew.
go outside, wheelbarrow stolen.
immortal or something? I think.
Today the campaign will be a lot of fire.
Passed in the district, he found his wheelbarrow.
tsigane it would push for gerycha pack.
I'm starting to go shoot,
healthy hole I had to dig.
and here again.
