Schokk:
Фотокарточка в портмоне, проветривание.
Что такое любовь - кладбище бабочек в животе.
С далека от смерти нам кажется годы днями,
Солнце в космосе лишь лампочки в комнате.
Чай на столе, сигарета в руках, старые песни в голове,
Но воспоминания тают будто снег на губах.
Помнишь, первую квартиру вдвоем, ложились на пол,
И нам вместо мебели служили картоны.
Коробки шмоток, крики с балкона,
Гамбургская гавань, рыбный рынок,
Тогда у нас еще была куча других пластинок.
И ты простила, но забыть не смогла,
В память забила все обиды, как чернила игла.
Счастье под носом было - я искал все это.
Ты быть женой и матерью хотела - не скитаться.
А наши чувства разговаривали на Испанском.
Богдан Кияшко:
Я там могу найти себя,
Отраду жизни упоение.
И там наперекор судьбе,
Искать я буду вдохновенья.
Я там могу найти себя,
Отраду жизни упоение.
И там наперекор судьбе,
Искать я буду вдохновенья.
Schokk:
А я все ближе к родным местам,
Капля радости в пустых глазах.
И Берлин мне родным не стал,
Нет пути назад.
Лишь обрыв и ничего кроме воды и скал.
Солнце врет ветром ты боишься простыть,
Куда ты спешишь, мимо таких же как ты.
Тебя учить пытали совесть и опыт,
Но ты уже не сын и сам годишься в отцы.
Нас мучает любовь, мы в подсознании и привыкаем,
Сердце разум затыкает,
В наших чувствах тысячи слов,
Но мы не знаем языка их.
Старость прячется, как вор за углом,
И меня вяжет этот мертвый город, мертвым музлом.
Но мне повезло родиться богатым,
И это кино, наверняка Бог матерится за кадрами.
Ведь это я тебя оставил одну,
Ведь это я бежал из нашего мира.
А ты взяла и обняла меня вдруг,
Ты как на зло меня взяла и простила.
Богдан Кияшко:
Я там могу найти себя,
Отраду жизни упоение.
И там наперекор судьбе,
Искать я буду вдохновенья.
Я там могу найти себя,
Отраду жизни упоение.
И там наперекор судьбе,
Искать я буду вдохновенья.
Schokk:
Photographs in a purse, airing.
What is love - the cemetery of butterflies in the stomach.
With far from death it seems to us during the days,
Sun in space a light bulb in the room.
Tea on the table, a cigarette in his hand, the old songs in my head,
But the memories are melting like snow on your lips.
Do you remember the first apartment together, lay on the floor,
And we, instead of furniture were cartoons.
Boxes of belongings, shouts from the balcony,
Hamburg harbor, fish market,
Then we had a whole bunch of other records.
And you're forgiven, but could not forget,
In memory of all the insults he scored as ink needle.
Happiness under the nose was - I was looking for it all.
You have a wife and mother wanted - not to wander.
But our senses speak Spanish.
Bogdan Kiyashko:
There I can find myself,
A restorer of life intoxication.
And there against fate,
Search I inspiration.
There I can find myself,
A restorer of life intoxication.
And there against fate,
Search I inspiration.
Schokk:
And I'm getting closer to their native places,
A drop of joy in empty eyes.
And I am a native of Berlin did not,
There is no way back.
Only a break and nothing but water and rocks.
The sun lies winds are you afraid to catch a cold,
Where are you in a hurry, by the likes of you.
You teach the tortured conscience and experience,
But you're not the son of himself availest father.
We were tormented by love, we will in the subconscious and become accustomed,
Heart Mind plugs,
Our feelings a thousand words,
But we do not know their language.
Old age is hiding like a thief around the corner,
And I was knitting this dead city, dead muzlo.
But I was lucky to be born rich,
And this movie, surely God swearing-overs.
After I left you alone,
After I escaped from this world.
And you took and hugged me suddenly,
You as an evil took me and forgiven.
Bogdan Kiyashko:
There I can find myself,
A restorer of life intoxication.
And there against fate,
Search I inspiration.
There I can find myself,
A restorer of life intoxication.
And there against fate,
Search I inspiration. Смотрите также: | |
