мой Белый корабль уплыл на века,
теперь сухопутен. я там, где маяк.
в наследство от старца осталась судьба:
на сердце две линзы, да башня - труба.
после крушений фрегатов, наслышан,
есть призракам место, где остров без лишних
хлопот принимает на борт, всех, как пищу.
теперь я лишь миф, легенда, как вымысел.
только хватило бы сил,
с трепетом в башне всё видеть и каждого,
суметь найти лабирит,
миазмы его растворить спесью падшего.
каждый век, как взрыв внутри вен
очистятся воздухом пыльные линзы
что есть существо "человек"?
даже я адепт своей мистики.
звезды, что видим, есть прошлое мрачное.
не подходи, коль дороже, что начато.
эхо в груди - мой млечный палач.
не подходи, коль дороже, что начато!
звезды, что видим, есть прошлое мрачное.
если осмелишься, только не плач.
эхо в груди - мой млечный палач.
милости просим, коль в ценности ложное.
звездочет на созвездия уложит уставших,
тех кто путь одолеет с весомой поклажей.
здесь не будет прокрустовой мягкой лажи,
здесь навеки затерян мой Белый корабль...
звезды, что видим, есть прошлое мрачное.
не подходи, коль дороже, что начато.
эхо в груди - мой млечный палач.
не подходи, коль дороже, что начато!
звезды, что видим, есть прошлое мрачное.
если осмелишься, только не плач.
эхо в груди - мой млечный палач.
милости просим, коль в ценности ложное.
мои рукава разношены ветром,
но так только проще рукам.
обнимать, рассыпать все каметы,
что видят заблудшие, у маяка.
опаленый взгляд, глазницы таят перескопы,
сквозь сердце идет телескоп.
стимпанк, нео-нуар, авангард -
Тима Бертоновский "Город грехов"
всё бы ничто, если бы не влияние нечто,
стечений беспечных мешок...
так вплоть до бесконечности -
ночью моря жрут горизонт.
всё доходит до самых кишок
любые созвездия становятся ровней
хоть здесь душа нагишом,
а все же приходится править лохмотья. my White ship sailed for centuries
now land. I'm where the lighthouse is.
the inheritance from the old man was fate:
there are two lenses on the heart, and the tower is a pipe.
after the frigate’s crashes, I heard it
there is a place for ghosts where the island without extra
the hassle takes on board, everyone, like food.
now I am only a myth, a legend, as a fiction.
just have the strength
with trepidation in the tower to see everything and everyone,
be able to find labyrinth,
his miasma dissolve in the arrogance of the fallen.
every century like an explosion inside veins
dust lenses cleaned with air
what is the being "man"?
even I am an adherent of my mysticism.
the stars that we see are the dark past.
don’t come, since it’s more expensive than it’s begun.
the echo in my chest is my milky executioner.
don’t come, since it’s more expensive, what has begun!
the stars that we see are the dark past.
if you dare, just do not cry.
the echo in my chest is my milky executioner.
please, if it’s false in value.
the stargazer on the constellations will put the tired
those who overcome the path with significant luggage.
there will be no Procrustean soft crap,
here my White ship is forever lost ...
the stars that we see are the dark past.
don’t come, since it’s more expensive than it’s begun.
the echo in my chest is my milky executioner.
don’t come, since it’s more expensive, what has begun!
the stars that we see are the dark past.
if you dare, just do not cry.
the echo in my chest is my milky executioner.
please, if it’s false in value.
my sleeves are blown apart
but it’s just easier for hands.
hug, scatter all the cametes,
what the stray see at the lighthouse.
scorched gaze, eye sockets conceal re-scopes,
a telescope goes through the heart.
steampunk, neo-noir, avant-garde -
Tima Burtonovsky "Sin City"
everything would be nothing, if not for the influence of something,
confluence of careless bag ...
so all the way to infinity -
at night the seas devour the horizon.
everything reaches the guts
any constellations become smoother
even though here the soul is naked,
And still it is necessary to correct rags. | |
