По асфальту, мимо цемента,
Избегая зевак, под аплодисменты
Обитатели спальных аррондисманов.
Социального дна, классы нац.элементов.
Мимо зданий муниципального центра.
И статуи вице-мэра, насвистывая концерты;
Я спускаюсь беспрецедентно оправдан.
И лицемерно помилованный тридцатилетний.
Бля, меня явно любит Вселенная.
Не знай меня все, - я вряд ли бы уцелел там.
Но, видимо, мэру надо улицы бедным продать.
Было милосердие то, правосудие, щедрость - х*р знает...
Я живой, спасибо фортуне!
Я балансирую через пропасти на ходулях.
Иду, сутулясь, и подпрыгиваю, как дурень,
Сквозь судьбы и бури, к неуловимой Ultima Thule.
Я думал, время вышло, вымя выдоено.
На дороге рытвины и выбоины, валуны и глыбы
На моей тропе меж мира, войны.
Одни считают, что я сильно хитровы*банный.
Другие - видят во мне наивный мир игры книг.
Ты пойми: я - гибрид, я вырос: и таким, и таким.
Я не был задуман для света софитов, интриг.
И адреналина, выбор линии судьбы не хитрит.
Я просто годами писал и смотрел в окно.
Зачёркивал, стирал, неустанно толстел блокнот.
Хрупкие миры распадались во тьме на столп,
Покуда мёртвые кумиры взирали со стен во двор.
Я был один, мироздание по краю вело.
Теперь, из каждого киоска смотрит моё е*ло.
Но что изменилось? Ничего внутри, а с виду - село!
Ведь закрутили в узелок сильные мира сего.
До того, что стресс, кипиш, бег, квиддич.
Раньше я думал, что в тридцать лет - финиш.
Но я здесь, видишь? Глен, видь их.
Они коксились, сдулись. Хули ты не сгинешь?
Они что-то просят и портят воздух и нервы.
Судмедэксперт то ли кровь, то ли сперму.
Суки - руку и сердце, издателям - буки, разделки.
Читателям - чучела в клетке.
Эй! Я видел цирк ваш с виселицы. Забудьте Сунь-цзы и Лао-цзы.
Ведь в этом цирке лишь два пути: су*цид или стоицизм.
И если выбрал не суицид, тогда - терпи, хватит ныть, дай во всю идти.
И да, мой сын, каждый сыт, страх и солипсизм, но на зло миру мы взлетим среди суеты.
Мой город вне времени, вне территории, племени, рода и империи.
Троя, Помпеи, Рим... Мой город - морок, эпидемия, что во тьме видит Бедуин.
Мой город на горе руин. Мой город - лабиринт, где по нему слепой и неумелый гид;
И мой город не верит им. Его правление внутри, но не под горой, и не в мэрии.
Я - стоик, будто Луций Сенека,
Cпускаюсь от палаццо элиты к улицам Гетто.
Раз уцелел, то надо жить и глубже дышать.
И Девочка "*издец" ушла, придав, но я переживу и это...
Ты ответь на такой вопрос мне:
Может ли творец жить в башне слоновой кости?
Вхожем быть дворец или яро против вельмож,
Или сохранять свой нейтралите.
On asphalt, past the cement,
Avoiding onlookers applauded
The inhabitants of sleeping arrondismanov.
Social bottom nats.elementov classes.
Past the buildings of municipal center.
And the statue of the vice-mayor, whistling concerts;
I'm going down unprecedentedly justified.
And hypocritically pardoned thirty.
Shit, I obviously love the universe.
Do not know me all that - I probably would not have survived it.
But, apparently, the mayor have to sell to the poor streets.
It is mercy, justice, generosity - x * p knows ...
I'm alive, thank fortune!
I balance over the precipice on stilts.
I'm coming, stooping, and jump up, like a fool,
Through fate and storms, to the elusive Ultima Thule.
I thought the time was up, the udder fully stripped.
On the road ruts and potholes, boulders and chunks
On my path between the world wars.
Some people think that I strongly Khitrovo * bath.
Other - see me as a naive world of books game.
You must understand: I - a hybrid, I grew up: and thus and thus.
I was not conceived for the spotlight, intrigue.
And the adrenaline, the choice of the fate line is not tricky.
I just wrote for years and looked out the window.
Crossed out, erased, tirelessly tolstel notebook.
Fragile worlds fell apart in the dark on a pillar,
As long as the dead idols looked down from the walls of the courtyard.
I was alone on the edge of the universe led.
Now, each of the kiosk watching my e * lo.
But what has changed? Nothing inside and in appearance - the village!
It twisted in a knot strengths of this world.
Prior to that stress, kipish, running, Quidditch.
I used to think that in thirty years - the finish.
But I'm here, you see? Glen vid them.
They coke blown away. you do not sginesh Juli?
They ask for something and spoil the air and nerves.
The medical examiner whether the blood, or semen.
Suki - hand and heart, publishers - beeches, cutting.
Readers - stuffed in a cage.
Hey! I saw your circus to the gallows. Forget Sun Tzu and Lao Tzu.
After all, in this circus are only two ways: bitch ICC or stoicism.
And if you chose not suicide, then - be patient, stop whining, give full go.
And yes, my son, each fed, fear and solipsism, but to the evil world we take off amongst the bustle.
My city out of time, out of the territory, tribe, clan and empire.
Troy, Pompeii, Rome ... My city - a wraith, an epidemic that sees in the dark Bedouin.
My city of ruins on the mountain. My city - labyrinth, where it blind and incompetent guide;
And my town does not believe them. His reign inside, but not under the mountain, and in the town hall.
I - stoic, as if Lucius Seneca,
Cpuskayus from the palazzo to the elite ghetto streets.
Once escaped, then we must live and breathe deeply.
And Girl "* izdets" left, giving, but I will survive, and it ...
You answer to such a question to me:
Can the creator to live in an ivory tower?
Enter the palace or be vehemently against the nobles,
Or save your neutrals. Смотрите также: | |
