Язык прожжен табачным дымом,
Жизнь пропахла дешевым вином.
Украшен я паршивым гримом,
Потеряны грани между явью и сном.
Руки замерзли как мертвые птицы,
Ноги дрожат при виде зеркал.
Нет у меня в руках синицы,
Пуст на столе мой винный бокал.
Люди спешат дольше времени жить,
Я не спеша умираю во сне.
Верблюды не могут слонами быть,
Я не умею плавать на дне.
Кто говорит, а кто, вроде, слушает,
Главное, не спать с набитым ртом.
Кто-то дерьмо руками кушает,
Кто-то укрывается от Солнца зонтом.
Пьяные дети, лица все скошены,
Белые чернила живут без следов.
Грозные взрослые, рожи сморщены,
Жизнь сжигает всех трусов без слов.
На эшафот иду гордо и стойко я,
Кровь в моих жилах давно не бурлит.
У палача мимика горькая,
Сердце его уж давно не болит.
Я на трибуне, веревка натянута,
Пастырь пришел мне грехи отпустить.
Долго смотрел в глаза мои карие,
А потом умолял всё простить.
Веревка скрипит, табурет шатается,
Верно твердят: В ногах правды нет!
Палач за рычаг жадно хватается,
Он уж готов мой выключить свет.
Тут, из толпы, вдруг, голос доносится:
Эй, ты же поэт, прочитай нам куплет!
Рифма давно уже наружу просится,
Но на слова сил больше нет.
Стояли в той толпе Иуда и Петр,
Стояли, молчали, смотрели на свет.
Рука палача не дрогнув в пол метра,
Освободила меня в бесконечность лет...
"освобождение"
(с)ова
21/10/2012
23:29 ТА
Language burnt through cigarette smoke,
Life smelled of cheap wine.
Decorated i lousy makeup,
Lost the line between reality and dream.
Hands cold as the dead birds,
Legs trembling at the sight of mirrors.
I do not have tits in his hands,
Suppose that on the table, my glass of wine.
People rush to live longer time,
I am slowly dying in his sleep.
Camels can not be elephants,
I can not swim on the bottom.
Who speaks and who, like, listen,
Importantly, do not sleep with your mouth full.
Someone shit hands eats,
Someone is hiding from the sun umbrella.
Drunken children face all bevelled
White Ink live without a trace.
Menacing adult, wrinkled faces,
Life burns all cowards without words.
On the scaffold go proudly and steadfastly I
The blood in my veins have not boiling.
In executioner bitter mimicry,
His heart was too long ago does not hurt.
I'm on the podium, the rope taut,
Shepherd came to me to let go of the sins.
Long I viewed my brown eyes,
And then he begged to forgive everything.
The rope creaks stool wobbles,
True repeat: In the legs there is no truth!
Executioner eagerly grabs the lever,
He too ready to turn off my light.
Then, out of the crowd, suddenly, a voice is heard:
Hey, you're a poet, we read the verse!
Rhyme had long been out begging,
But words are no more forces.
They stood in the crowd Judas and Peter,
They stood, silent, staring at the light.
The hand of the executioner without flinching in half a meter,
It releases me to infinity s ...
"Liberation"
(owl
21/10/2012
23:29 SLT Смотрите также: | |
