Под градом осколков и вихрем шрапнелей
Алые розы цветут на шинелях
В мрачных картинах угрюмого немца,
В груди у которого больше нет сердца.
Холодное море отпрянет брезгливо
От ног старика, и вернется приливом
Слушая песни угрюмого немца,
В груди у которого больше нет сердца.
Слезами и кровью картину рисую,
Но зрители слепы, все это впустую.
Они лишь кричат: «посмотри же на нас!»
И черными плачут провалами глаз.
Мой грифель чуть нервно картона коснется,
И черный след страха за ним остается,
Скрывая тень прошлого в резких морщинах
На лицах посмертно застывших в картинах.
Огнем тяжесть слов из себя выжигаю,
Железные крылья, расправив, взлетаю.
Фантомными волнами вдруг отзовется
И робко в груди моей сердце взорвется.
Слезами и кровью картину рисую,
Но зрители слепы, все это впустую.
Они лишь кричат: «посмотри же на нас!»
И черными плачут провалами глаз.