это мой финал. там, где аэропорты с прикованным намертво к лайнеру взглядом.
где кисти в замок и ресницы намокли от соли. поглубже запрятать
комок, что вот-вот распадется на элементарные.
где я так устал уже строить в себе этих каменных элементалей на стапеле.
чтобы мы кем-то хоть стали с ней, эта привычка отстраивать здания.
рушить их и умирать на развалинах. строить все заново. слоганом *live. die. repeat.*
но, как пробка в бутылочном горлышке, в горле слова мои встанут.
затикает таймер. я кричу, задыхаясь: *отдайте багаж.* но его уже сдали.
покалеченное мерзкое утро в машрутках, забитых пустыми людьми.
нарастающий шум давит на уши, будто бы плиты зарытых могил.
или литры и пинты. я снова дам городу пережевать себя и проглотить,
выплюнуть без нее в социум. чтоб меня снова хватило на титры
и *to be continued*. в этой убогой квартире на сорок квадратов.
х**в** поэт и счастливый - тождественны, значит, что риски оправданы.
заново выселить из себя радость ради новой травмы сердца.
чтоб написать наконец уже свой самый честный и самый осмысленный раунд.
-----
и если выжидать
сезоны в антураже вечных зим,
то выживать
нам в этой бессоннице без сил.
сквозь километры и дороги, что длиною в бесконечность.
обними меня покрепче и держи, слышишь?
-----
все замечательно, помните?
я стал проебывать себя на тех наконец, а потом умирать в запечатанной комнате.
в оглушительном гомоне. постоянно слетая с орбиты, врезаясь в осколки тел,
отражая все эти истории полностью в этот рабочий разъебанный стол и текст.
снова мне вдохновение черпать там, где я снова под чем-то.
зона комфорта очерчена, мне туда перекрыты дороги, и честно
тут даже такой персональный ад становится близким и будто священным.
под утро я в щепки в рекурсии. буквы сомкнуться в ряды и затянут крещендо
больное и звонкое. я адаптирован в творчестве, полном лишений.
но я не знаю, как мне перестать быть экзистенциальной мишенью
и, в целом, отшельником. я рушу все, ведь созидание низменно и бессмысленно.
пишу лишь конкретику, и потому, вероятно, так признан абстакционистами.
я провожу свою девочку к регистации рейса в хоумтаун.
таким несущественным и неестественным стану,
опустошая свой, увы, не последний стакан.
вызову мертвую мразь, что зовете вы музой и сдам.
финал.
новый лист горит. моя зона релакса - кент и вискари, диски, мескалин.
и в этой музыке души нет, якобы я с люцифером тут влез в пари.
они ставят на мне крест. безумцы. я теперь, как иисус или мистер икс
в этом дегенеративном искусстве. и я разъебу его вхлам изнутри, смотри.э
я за четыре года перемерил столько образов и масок - мистик, но бездари
говорят, типа у барбей стили в лизинг, покажи-ка мне, где здесь карим,
где здесь стедди. ебанвц критик с рипа, ты меня прости, старик.
но твои кумиры тоже rip теперь, увозите. я буду тут вместо них.
у меня еще хватит злости на всех вас с хвостиком. тексты относика - бездна
для всех хуесосов. я местный озлобленный декстер, желающий крови всех репстарс
и фанов ебаных инцестов за цены, гротескных эмце из плаценты,
что ссаным дерьмом вызывают лишь честный и искренний фейспалм. но я здесь, так что
подавай мне хоть самых воинственных реперов со скиллзом и техникой.
я раздам им пизды. мои треки тут - киски на трекере.
брать парадиз больше некому, я ломаю эмси позвоночные диски, как крекер.
блядь, я ведь слил даже негра изиби и стал парадистом.. парадистом b-rabbit'а.
крики, визг и патетика. я тут антагонист в так изрядно потрепанном сеттинге
баттлов. и лезу наверх, чтоб оставить в игре один след - это getting up.
и я снова хватаю за горло и трахаю музу до потери пульса, ведь
дело тут даже не в личной победе, а в том, как ты выебешь это искусство.
передавай мне майк и давай, сын.
ведь каждый ваш эмце проебать ссыт
мне
относе на финале, как тайсон.
сливайся, ведь барби - официальный лайфстайл, с*к*. This is my final. Where airports with chained tightly to Lainear look.
Where the brushes in the castle and eyelashes wet from salt. Damage delivered
A lump that is about to split into elementary.
Where I'm so tired of building these stone elementals in the Shephel.
So that someone even become with her, this habit of rebuilding buildings.
Wrap them and die on the ruins. Build everything again. Slogan * Live. Die. REPEAT. *
But, as a cork in a bottle neck, my words will stand in the throat.
Timer basic. I scream, choking: * Give luggage. * But he was already passed.
The crumpled morning morning in Mashrutes, scored empty people.
The growing noise presses on the ears, as if slaves of buried graves.
or liters and pints. I'll give the city again and swallow myself,
Spread without it in society. So that I was enough for the titles again
And * to be continued *. In this wretched apartment for forty squares.
X ** in ** poet and happy - identical, it means that the risks are justified.
re-evict the joy for the sake of the new heart injury.
To write finally already your most honest and most meaningful round.
-----
And if you look
Seasons in the entourage of eternal winters,
then survive
We are in this insomnia without strength.
Through kilometers and roads that in length in infinity.
hug me stronger and keep me, do you hear?
-----
Everything is wonderful, remember?
I began to flee myself on those finally, and then dying in the sealed room.
In a deafening gomone. constantly flowing out of the orbit, crashed into fragments of bodies,
Reflecting all these stories fully in this workflower and text.
Again, I paint the inspiration where I am again at something.
the comfort zone is contacted, the road is blocked there, and honestly
Here even such a personal hell becomes close and as if sacred.
Under the morning I am in the chips in recursion. the letters come up in the ranks and tightened
Patient and ringing. I adapted in creativity, complete deprivation.
But I do not know how I stop being an existential target
And, in general, the hermit. I'm tight, because the creation is low and meaningless.
I am writing only specifics, and therefore, it is probably so recognized by abstrekiyists.
I spend my girl to register a flight to Hometown.
so irrelevant and unnatural
Dusting your, alas, not the last glass.
Call a dead scum that you call you a muse and rent.
the final.
The new sheet is lit. My relax zone is Kent and Viskari, discs, Mescalin.
And in this music there is no soul, allegedly I am with Lucifer here in betting.
They put a cross on me. madness. I am now like Jesus or Mr. X
In this degenerative art. And I dispute it from the inside, watch. E
I traveled so many images and masks in four years - mystic, but
They say that Barbey Styles in Leasing, show me where Karim here,
Where is the steaddi here. EBANVC critic from Ripa, I'm sorry for, an old man.
But your idols are also rip now, take away. I will be here instead of them.
I still have enough anger in all of you with a tail. Texts are relative - the abyss
For all huesoses. I am a local embittered Dexter, who wishes the blood of all the repwars
and fans of ebany incests for prices, grotesque Emce from the placenta,
That the bark is only honest and sincere Faispalm. But I'm here, so
Submit me at least the most warlike reforms with skills and technology.
I give them pussies. My tracks are here - pussies on the tracker.
Take the paradise any more, I break Emsi vertebral discs like a cracker.
Fuck, I even merged a negra of Izibi and became a paradist .. B-Rabbit paradist.
Screams, screech and patience. I am here antagonist in so pretty cotton setting
Battles. And climb up to leave one trace in the game - this is getting up.
And I grab again for the throat and fuck the Muse to the loss of the pulse, because
The point is not even in the personal victory, but in how you fuck it art.
Tell me Mike and come on, son.
After all, each of your Emzeg to go piss
to me
Relevate the finals like Tyson.
Verify, because Barbie is the official lifefile, with * to *. Смотрите также: | |
