По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
Вдали, над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной
Как я, смирен и оглушен.
А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino veritas!» кричат.
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.
И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине. In the evenings on restaurants
Hot air is wild and dull,
And drunken shouts rules
Spring and noxious spirit.
In the distance, above the dust lanes,
The boredom of summer cottages,
A little gilded pretzel bakery
And hear a baby crying.
And every night, beyond the barriers,
Wringing pots,
Among the ditches walking with the ladies
Wits.
Above the lake, oarlocks creak
And a woman scream,
And in the sky, inured to it all,
Meaningless curve disc.
And every night, only one
Reflected in my glass
And astringent liquid and mysterious
Like me, lowly and stunned.
And away from the neighboring tables
Lackeys sleepy stick,
And drunk with the eyes of rabbits
«In vino veritas!» Shout.
And every evening, at the appointed hour
(Or is it just a dream to me?)
Girlish figure, swathed in silk,
In the misty moving window.
And slowly passing between the drunken,
Always without companions, one,
Breathing perfumes and mists
She sits by the window.
And blowing ancient superstitions
Its elastic silk,
Hat with mourning feathers,
And slender ringed hand.
And strange nearness,
I look through the veil,
And I see the enchanted shore
And fascinated by distance.
Deep secrets entrusted to me,
I someone handed the sun,
And all my soul bend
Pierced the wine.
The ostrich plumes
Waver in my brain,
And fathomless blue eyes
Bloom on the distant shore.
In my heart lies a treasure
And the key to me alone!
You're right, drunken monster!
I know the truth in wine. | |
