Non so che viso avesse, neppure come si chiamava,
con che voce parlasse, con quale voce poi cantava,
quanti anni avesse visto allora,
di che colore i suoi capelli,
ma nella fantasia ho l'immagine sua:
gli eroi sono tutti giovani e belli.
gli eroi sono tutti giovani e belli.
gli eroi sono tutti giovani e belli.
Conosco invece l'epoca dei fatti, qual era il suo mestiere:
i primi anni del secolo, macchinista, ferroviere
i tempi in cui si cominciava
la guerra santa dei pezzenti:
sembrava il treno anch'esso un mito di progresso,
lanciato sopra i continenti.
lanciato sopra i continenti.
lanciato sopra i continenti.
E la locomotiva sembrava fosse un mostro strano,
che l'uomo dominava con il pensiero e con la mano:
ruggendo si lasciava indietro
distanze che sembravano infinite,
sembrava avesse dentro un potere tremendo,
la stessa forza della dinamite.
la stessa forza della dinamite.
la stessa forza della dinamite.
Ma un'altra grande forza spiegava allora le sue ali:
parole che dicevano "gli uomini sono tutti uguali",
e contro ai re e ai tiranni
scoppiava nella via
la bomba proletaria, e illuminava l'aria
la fiaccola dell'anarchia.
la fiaccola dell'anarchia.
la fiaccola dell'anarchia.
Un treno tutti i giorni passava per la sua stazione:
un treno di lusso, lontana destinazione.
Vedeva gente riverita,
pensava a quei velluti, agli ori,
pensava al magro giorno della sua gente attorno,
pensava a un treno pieno di signori.
pensava a un treno pieno di signori.
pensava a un treno pieno di signori.
STRUM
(si alza un tono)
Non so che cosa accadde, perché prese la decisione.
Forse una rabbia antica, generazioni senza nome
che urlarono vendetta,
gli accecarono il cuore,
dimenticò pietà, scordò la sua bontà,
la bomba sua la macchina a vapore.
la bomba sua la macchina a vapore.
la bomba sua la macchina a vapore.
(si alza un semitono)
E un giorno come gli altri, ma forse con più rabbia in corpo,
pensò che aveva il modo di riparare a qualche torto:
salì sul mostro che dormiva,
cercò di mandar via la sua paura,
e prima di pensare a quel che stava a fare,
il mostro divorava la pianura.
il mostro divorava la pianura.
il mostro divorava la pianura.
(si alza un tono)
Correva l'altro treno ignaro, quasi senza fretta:
nessuno immaginava di andare verso la vendetta.
Ma alla stazione di Bologna
arrivò la notizia in un baleno:
"Notizia di emergenza, agite con urgenza,
un pazzo si è lanciato contro al treno!"
un pazzo si è lanciato contro al treno!"
un pazzo si è lanciato contro al treno!"
Ma intanto corre, corre, corre la locomotiva,
e sibila il vapore e sembra quasi cosa viva,
e sembra dire ai contadini curvi,
il grosso fischio che si spande in aria:
"Fratello non temere, che corro al mio dovere!
Trionfi la giustizia proletaria!"
Trionfi la giustizia proletaria!"
E corre corre corre corre sempre più forte,
e corre, corre, corre, corre verso la morte,
e niente ormai può trattenere
l'immensa forza distruttrice,
aspetta sol lo schianto e poi che giunga il manto
della grande consolatrice.
della grande consolatrice.
La storia ci racconta come finì la corsa:
la macchina deviata lungo una linea morta.
Con l'ultimo suo grido d'animale
la macchina eruttò lapilli e lava,
esplose contro il cielo, poi il fumo sparse il velo,
lo raccolsero che ancora respirava.
lo raccolsero che ancora respirava.
l
Ma a noi piace pensarlo ancora dietro al motore,
mentre fa correr via la macchina a vapore,
e che ci giunga un giorno
ancora la notizia
di una locomotiva come una cosa viva,
lanciata a bomba contro l'ingiustizia!
lanciata a bomba c Я не знаю, какое лицо у него было, даже так, как его называли,
С каким голосом он говорил, как голос, затем пел,
Сколько ему лет этому видно,
Какого цвета его волосы,
Но в воображении у меня есть собственное изображение:
Герои все молодые и красивые.
Герои все молодые и красивые.
Герои все молодые и красивые.
Я знаю эпоху фактов вместо этого, какова была его работа:
Первые годы века, водитель, железнодорожный
Времена, когда он начал
Святая война Пезццентского:
Казалось, поезда также миф о прогрессе,
Запускается над континентами.
Запускается над континентами.
Запускается над континентами.
И локомотив, казалось, был странным монстром,
Этот человек доминировал с мыслью и рукой:
ревущий он оставил позади
Расстояния, которые казались бесконечными,
Казалось, имело в огромной власти,
Та же прочность, что и динамит.
Та же прочность, что и динамит.
Та же прочность, что и динамит.
Но еще одна большая сила пояснила свои крылья:
Слова, которые сказали: «Мужчины все одинаковы»,
И против королей и тиранов
Это ворвалось на улицу
Пролетарская бомба и осветила воздух
Факел анархии.
Факел анархии.
Факел анархии.
Поезд каждый день прошел на его вокзал:
Роскошный поезд, дальний пункт назначения.
Видел людей почитал,
Он думал о тех бархатах, на Ори,
Он думал о Беслого Дня Его Люди вокруг,
Он думал о поезде, полном джентльменов.
Он думал о поезде, полном джентльменов.
Он думал о поезде, полном джентльменов.
Strum.
(Тона поднимается)
Я не знаю, что случилось, потому что он принял решение.
Возможно, древний гнев, нет поколений
Кто кричал месть,
Сердце отменило его,
Он забыл жалко, он забыл свою доброту,
Бомба - это паровая машина.
Бомба - это паровая машина.
Бомба - это паровая машина.
(Полутон поднимается)
И день, как и другие, но, возможно, с большим количеством гнева в теле,
Он думал, что у него есть способ восстановить несколько неправильных:
пошел до спящего монстра,
Он попытался мансировать свой страх,
И прежде чем думать о том, что он собирался сделать,
Монстр пожирал равнину.
Монстр пожирал равнину.
Монстр пожирал равнину.
(Тона поднимается)
Он пробежал другой неожиданный поезд, почти без спешки:
Никто не представлял, чтобы отомстить.
Но на болонской станции
Новости прибыли в расходу:
«Аварийные новости, срочно действующие,
Мэдман запустил против поезда! "
Мэдман запустил против поезда! "
Мэдман запустил против поезда! "
Но в то же время он бежит, бегает, запускает локомотив,
И пробил пар и выглядит почти как причина,
И, кажется, говорят, что изогнутые крестьянам,
Большой свисток, который распространяется в воздухе:
«Брат не боится, что я бегу к своему долгу!
Пролетарское правосудие триумфы! "
Пролетарское правосудие триумфы! "
И бегать пробеги всегда сильнее,
и бегится, бегится, бежит, бежит к смерти,
И ничего не может быть сохранено
огромная разрушительная сила,
Подожди только авария, а затем достичь мантии
великого угревателя.
великого угревателя.
История рассказывает нам, как закончилась гонка:
Отклоненная машина вдоль мертвой линии.
С последним криком животных
Автомобиль вспыхнул Лапилли и Лава,
Взорвался против неба, затем дым разбросал вуаль,
Я был собран, что он все еще дышал.
Я был собран, что он все еще дышал.
Ливня
Но нам нравится думать об этом снова за двигателем,
Пока паровая машина убегается,
и это приходит к нам один день
Новости все еще
локомотива как живое существо,
Запустил бомбу против несправедливости!
Запущен в Бомба C Смотрите также: | |
