Под белым облаком, с тоской необъяснимой,
Из-за домов, мимо домов, в потертом башмаке,
И новой, но уже замызганной в метро штаниной,
Иду, смотря на всех, как смотрит манекен.
Среди кирпичного надсада летних скверов
Уже моей, но всё ещё чужой Москвы,
Припрятав мандарин в руке и в сердце веру,
Я жду приход числа, что возведет мосты.
На клумбах желтые тюльпаны, гиацинты
Улыбчиво глядят в простор дорог.
Прозорливые дети, что болеют цингой,
Пуляют за чужой забор чужой горох.
Пчелиный хор, сомнамбул, фотоснимки,
Гуляют иностранцы близ слюны реки...
У каждого из них свои тропинки,
Где время им даёт и деньги и прикид.
В обнимку с прошлым и угрюмым вихрем,
Не поднимая к горизонту головы,
Я пронесусь от них, пока не стихнет,
Моё больное, что взойдет завыв.
И понесет меня по переплётам станций,
Опять, как прежде, только не с тобой.
По автострадам, что в дичайшем танце,
Восходят ветвями к металлу мостовой.
И без твоих очей не та уже Ордынка,
Мертвеющие стены из людей меня страшат.
А парк, в котором мы плелись с тобой в обнимку,
Не сносит без тревог моя душа.
Печальные начальники с румянами на лицах,
Разлитый по асфальту чей-то керосин.
Не та теперь краса пьянит меня в столице,
Не так охотно бегаю за мясом в магазин.
Большое желтое не так теперь заветно,
И электричек шум отныне лишь грызет.
Повсюду вывески зовущие к обедне,
Но возбуждающие только мутный зёв.
И без твоих то ли синих, то ли серых,
То ли вообще зеленых, но крутых
Во мне тоска укрылась и просела
Печалью Питера, печалью мостовых.
Дрожит вода на стеклах у трамваев,
Ветра гуляют сквозь квартальный звон.
И от любви до невеселья проездная
Так коротка, что лучше жить умом.
На лестничных пролетах переплеты
Ступенек, этажей, заветных мечт
Не выдают как прежде те же ноты,
Но ждут случайных, новых встреч.
И ничего увлечь меня теперь не может,
Как не старались бы работа и друзья.
Гусём рябится, жмётся пресно кожа
И сердце чует, что нутром прозяб.
В чужих беседах, сквозь прослои пыли,
Ловлю знакомое, что прежде рёк
Тем зачарованным глазам, что не забыли
И не утратили, надеюсь, уголёк. Under a white cloud, with inexplicable longing,
From behind houses, past houses, in a shabby shoe,
And a new, but already filthy leg in the subway,
I walk, looking at everyone as a mannequin looks.
Among the brick overhang of summer squares
Already mine, but still a stranger to Moscow,
Hiding the tangerine in the hand and in the heart of faith,
I look forward to the arrival of the number that will build bridges.
On the flower beds, yellow tulips, hyacinths
They look smilingly into the vastness of the roads.
Shrewd children with scurvy
They shoot for someone else's fence someone else's peas.
Bee choir, somnambulist, photographs,
Foreigners walk near the river's saliva ...
Each of them has its own paths,
Where time gives them both money and outfit.
Embracing the past and a gloomy whirlwind
Without raising your head to the horizon,
I will sweep from them until it dies down
My sick, that a howl will rise.
And carry me through the bindings of the stations
Again, as before, just not with you.
On the freeways in the wildest dance
Ascend by branches to the metal of the pavement.
And without your eyes, not the same Ordynka,
Dead walls of people scare me.
And the park in which we walked in our arms
My soul does not bear without anxiety.
Sad bosses with blush on their faces
Someone's kerosene spilled on the asphalt.
Not that beauty now intoxicates me in the capital,
I'm not so eager to run for meat to the store.
Big yellow is not so cherished now,
And the noise from now on the electric trains only gnaws.
Signs calling for mass everywhere
But exciting only a cloudy mouth.
And without yours, either blue or gray,
Or even green, but cool
Longing took refuge in me and subsided
The sadness of Peter, the sadness of the pavements.
The water is trembling on the windows of the trams,
The winds blow through the quarterly chime.
And from love to sadness a travel card
So short that it is better to live with the mind.
Bindings on the flights of stairs
Steps, floors, cherished dreams
Do not give out the same notes as before,
But they are waiting for random, new meetings.
And nothing can captivate me now,
No matter how hard work and friends try.
The goose ripples, the skin squeezes fresh
And the heart senses that it is cold inwardly.
In other people's conversations, through layers of dust,
I catch the familiar that before the ryok
To those enchanted eyes that have not forgotten
And I hope they did not lose the coal. Смотрите также: | |
