dugo se klela da nije smjela
da me zavoli, i da ostane
rekla je nije to zub
to mnogo jace zaboli
i ne prestaje
jos jedna jesen
i stoti persen za lobanju
moju tvrdoglavu
bar da umjesto suze
dunav potece, da mi ne znaju
dusmani ne znaju
lazu, lazu me
da vrijeme lijeci sve
mozda sidu i tumore
al' nju nikad ne
jos jedna jesen
i stoti persen za lobanju
moju tvrdoglavu
bar da umjesto suze
dunav potece, da mi ne znaju
dusmani ne znaju
lazu, lazu me
da vrijeme lijeci sve
mozda sidu i tumore
al' nju nikad ne
Долго она клялась в том, что не смела
влюбиться в меня и остаться со мной.
Она сказала, что это не зубная боль,
а гораздо больнее,
и что такая боль не проходит.
Ещё одна осень,
и сотая доза обезбаливающего для черепа
моего упрямого.
Хоть бы вместо слёз
Дунай бы потёк, только чтобы не узнали,
чтобы мои враги не узнали.
Лгут, лгут мне,
что время лечит всё.
Может быть, оно лечит СПИД и опухоли,
но её никогда оно не вылечит, нет.
Ещё одна осень,
и сотая доза обезбаливающего для черепа
моего упрямого.
Хоть бы вместо слёз
Дунай бы потёк, только чтобы не узнали,
чтобы мои враги не узнали.
Лгут, лгут мне,
что время лечит всё.
Может быть, оно лечит СПИД и опухоли,
но её никогда оно не вылечит, нет.
