Простите меня, товарищ Костров,
С присущей душевной ширью,
Что часть на Париж отпущенных строф
Я на лирику растранжирю.
Представьте: входит красавица в зал,
В меха и бусы оправленная.
Я эту красавицу взял и сказал:
- правильно сказал или неправильно? -
Я, товарищ,- из России,
знаменит в своей стране я,
я видал девиц красивей,
я видал девиц стройнее.
Девушкам поэты любы.
Я ж умен и голосист,
заговариваю зубы -только слушать согласись.
Не поймать меня на дряни,
На прохожей паре чувств.
Я ж навек любовью ранен -
Еле-еле волочусь.
Мне любовь не свадьбой мерить:
Разлюбила - уплыла.
Мне, товарищ, в высшей мере
наплевать на купола.
Что ж в подробности вдаваться,
Шутки бросьте-ка,
мне ж, красавица, не двадцать,-
Тридцать... с хвостиком.
Любовь не в том, чтоб кипеть крутей,
Не в том, что жгут угольями,
а в том, что встает за горами грудей
над волосами-джунглями.
Любить - это значит:
в глубь двора вбежать и до ночи грачьей,
блестя топором, рубить дрова,
силой своей играючи.
Любить - это с простынь,
Бессоннницей рваных,срываться,
ревнуя к Копернику, его,
a не мужа Марьи Иванны,
считая своим соперником.
Нам любовь не рай да кущи,
нам любовь гудит про то,
что опять в работу пущен
сердца выстывший мотор.
Вы к Москве порвали нить.
Годы - расстояние.
Как бы вам бы объяснить это состояние?
На земле огней - до неба...
В синем небе звезд - до черта.
Если бы я поэтом не был,
я б стал бы звездочетом.
Подымает площадь шум,
экипажи движутся,
я хожу, стишки пишу
в записную книжицу.
Мчат авто по улице,
а не свалят наземь.
Понимают умницы:
человек - в экстазе.
Сон видений и идей полон до крышки.
Тут бы и у медведей выросли бы крылышки.
И вот с какой-то грошовой столовой,
когда докипело это, из зева до звезд
взвивается слово
золоторожденной кометой.
Распластан хвост небесам на треть,
блестит и горит оперенье его,
чтоб двум влюбленным на звезды смотреть
их ихней беседки сиреневой.
Чтоб подымать, и вести, и влечь,
которые глазом ослабли.
Чтоб вражьи головы спиливать с плеч
хвостатой сияющей саблей.
Себя до последнего стука в груди,
как на свидание, простаивая,
прислушиваюсь: любовь загудит -
человеческая, простая.
Ураган, огонь,вода
подступают в ропоте.
Кто сумеет совладать?
Можете? Попробуйте....
Подымает площадь шум,
экипажи движутся,
я хожу, стишки пишу
в записную книжицу.
Мчат авто по улице,
а не свалят наземь.
Понимают умницы:
человек - в экстазе. Forgive me, Comrade Kostrov,
With an inherent spiritual breadth,
What part on paris stanzas to Paris
I’ll squander the lyrics.
Imagine: a beautiful woman enters the hall,
In fur and beads set.
I took this beauty and said:
- correctly said or wrong? -
I, comrade, are from Russia,
I’m famous in my country,
I saw the girls more beautiful
I saw the girls slimmer.
Girls love poets.
I'm smart and vociferous,
I speak my teeth, just agree to listen.
Don't catch me in trash
On a passerby pair of feelings.
I’ve been wounded forever with love -
I can hardly drag.
Love is not a wedding measure:
Out of love - sailed away.
Me, comrade, to the highest degree
don't give a damn about the domes.
Well go into details
Come on, jokes
Well, my beauty, not twenty, -
Thirty ... with a ponytail.
Love is not about boiling cool
Not that they burn with coals,
and that rises beyond the mountains of breasts
over the jungle hair.
To love means:
run deep into the courtyard and rook before the night,
shining with an ax, chopping wood,
effortlessly.
To love is a sheet
Insomnia torn, tearing down,
Jealous of Copernicus, his
a not the husband of Marya Ivanna,
considering her rival.
Love is not heaven for us
love buzzes about us
that again put into work
Hearts motor.
You tore a thread to Moscow.
Years are the distance.
How would you explain this condition?
On the land of lights - to heaven ...
In the blue sky of stars - to hell.
If I weren’t a poet,
I would become an astrologer.
Raises the area noise,
the crews are moving
I go, I write poems
in the notebook.
Rushing a car down the street
and not toppled to the ground.
Clever women understand:
man is in ecstasy.
The dream of visions and ideas is full to the lid.
Here, the wings would have grown in bears.
And from some penny dining room,
when it boils, from the throat to the stars
the word is flying
gold-born comet.
The tail is spread out to heaven by a third,
his plumage glistens and burns,
so that two lovers look at the stars
theirs their arbor is lilac.
To raise, and lead, and attract,
which weakened by the eye.
So that the enemy's head cut off from the shoulders
tailed shining saber.
Myself to the last knock on the chest
like a date, standing idle
I listen: love will buzz -
human, simple.
Hurricane, fire, water
come up in a murmur.
Who can control it?
Can you Try it ....
Raises the area noise,
the crews are moving
I go, I write poems
in the notebook.
Rushing a car down the street
and not toppled to the ground.
Clever women understand:
man is in ecstasy. Смотрите также: | |
