Блокнот открыт и играет плотный биток,
Я не могу писать, теперь что-то не то.
Что там ещё, 24 строки,
Глупый припев, потом, такой вот мир.
Так вот жил, но оказался пассажиром,
Салон характерно пропах бензином.
Пропал в пучинах, свет и мои мучения,
Андрей - отшельник, как ни странно – четверг.
Меня тенет к себе всё больше смерть,
Она так хороша и хочется что-то узнать.
Но есть же та, которая всегда согреет,
По утрам одного обдувает ветер.
Верю, правда, но не посещаю церковь,
Возможно грех мне, на шее крестик.
Уже два года как, и знаете,
Так живу, считаю что правильно.
Своя мораль, свои слова, да всё своё,
Свалив на шею мне, боясь, просил.
Но только раз, потом – всё уяснив,
Добьюсь сам, и так в темноте поник.
В душу проникнуть, я – не подпускал,
Тогда, прости, но и сейчас не стал.
Всего вам мало, странно, похолодало,
День изо дня конкретно напрягает.
Припев:
Остановлюсь, наблюдая за всеми вами,
С ног валит, слишком похолодало.
Мне бы стереть немного своей памяти,
Оставив там только лишь радости.
Перебирал слова, старался не остывать,
Забыл тебя, нет смысла что-то менять.
Грусти пора, завязываю, сразу – спать,
Не лягу, пока не остынет кровать.
Сорвал и всё, выкинув далеко,
Стал слишком прост, да, ну и что?
Всё нёс в себе, нёс, пока мог,
Сам – ничего, но листы промокли.
Текли слёзы, их было не видно,
Как и того, насколько злая обида.
Внутри таилась, тайны одни, рыдаю,
По ночам, когда не могу уснуть.
Шепчет на ухо что-то с утра, заря,
Зря, пропал дневной мой заряд.
Занял место себе среди людей,
В автобус сел и куда-то поехал.
Люблю то время, любил те мечты,
Пока не остыл мой пыл, говорили.
Одни слова, на деле один или два,
От силы три, но теперь не одного.
Сам и кручусь, доволен, хорошо,
Чаще всего дома буду за полночь.
Две чашки чая согреют, шёл пешком,
Где-то час, очень сильно замёрз. Notepad is open and plays a tight cue ball,
I can’t write, now something is not right.
What else is there, 24 lines,
Stupid chorus, then, such a world.
So he lived, but turned out to be a passenger,
Salon is characteristic smell of gasoline.
Lost in the depths, the light and my torment
Andrew - a hermit, oddly enough - Thursday.
I'm more and more obsessed with death
She is so good and I want to know something.
But there is one that always warms,
In the morning, the wind blows one.
I believe it is true, but I don’t attend church,
Perhaps a sin to me, a cross on my neck.
For two years now, as you know,
So I live, I think that's right.
Own morality, own words, but all their own,
Fell on my neck, afraid, asked.
But only once, then - having understood everything,
I’ll get it myself, and so in the dark wilted.
To penetrate the soul, I - did not let
Then, I'm sorry, but now I didn’t.
All in all, it’s not enough for you, it’s cold.
Day after day specifically annoying.
Chorus:
I will stop watching you all
Fell down, too cold.
I would erase some of my memory
Leaving there only joy.
He sorted through the words, tried not to cool,
Forgot you, it makes no sense to change something.
Sadness is time, I fasten, immediately - to sleep,
I will not lie down until the bed cools down.
Tore it all, throwing away
It has become too simple, yes, so what?
He carried everything in himself, carried it while he could,
Himself - nothing, but the sheets are wet.
Tears flowed, they were not visible
As well as how evil resentment is.
Lurking inside, secrets alone, sobbing
At night, when I can’t sleep.
Whispers something in the ear in the morning, dawn,
In vain, my daytime charge disappeared.
He took his place among people
I got on the bus and drove off somewhere.
I love that time, loved those dreams
Until my ardor cooled, they said.
Words alone, actually one or two,
From strength three, but now not one.
I’m spinning myself, satisfied, good,
Most often, I'll be home after midnight.
Two cups of tea will warm, walked,
About an hour, very cold. Смотрите также: | |
