Крышка.
Ты пришла сюда раньше на 13 недель,
Я пытался нагнать, но не было ног.
На плечах нет звёзд, на руках нет петель,
Значит рог не зовёт, а лень не порок.
Значит можно вставать в 16 утра,
Бесконечно гадать кто уйдёт первым.
И как жива до сих пор мозга кора?
Но какая жизнь - такие нервы.
Припев.
Больше, меньше, равно - поровну.
Мы так вместе давно в одну сторону.
И какая месть, какая злоба?
У нас одна крышка на два гроба.
Я не сплю и не ем 19 ночей
Может быть, ты захочешь всё поменять?
Мы взаимно играем в злых палачей -
Невозможно простить, невозможно понять.
Но можно трижды нарушить 19 табу,
Половину жизни заложить в ломбард.
Мы своё здоровье видали в гробу,
И видали там же белый штандарт.
Припев.
Но вот уже между нами 16 шагов,
В наших спинах живут свинец и ножи.
Мы предали друзей, полюбили врагов
И построили счастье на вере и лжи.
Я пою эту песню тринадцатый раз,
Но никто не услышит этих грустных соплей.
Ведь в могиле гниёт деревянный каркас.
Крышка забита. Два тела под ней.
Cap.
You came here 13 weeks earlier
I tried to catch up, but there were no legs.
No stars on the shoulders, no loops on the arms
So the horn does not call, and laziness is not a vice.
So you can get up at 16 in the morning,
Endlessly wondering who will leave first.
And how is the cerebral cortex still alive?
But what kind of life - such nerves.
Chorus.
More, less, equal - equally.
We have been together for a long time in one direction.
And what kind of revenge, what kind of spite?
We have one lid for two coffins.
I don't sleep or eat 19 nights
Maybe you want to change everything?
We mutually play as evil executioners -
It is impossible to forgive, it is impossible to understand.
But you can break 19 taboos three times,
Pawn half of your life in a pawnshop.
We saw our health in a coffin,
And they saw a white standard there.
Chorus.
But now there are 16 steps between us,
Lead and knives live in our backs.
We betrayed our friends, we fell in love with our enemies
And they built happiness on faith and lies.
I sing this song for the thirteenth time
But no one will hear these sad snot.
After all, a wooden frame rots in the grave.
The lid is clogged. Two bodies underneath.
