Памяти И. Бабеля
Григорий Дикштейн
Еще один враг... Очкарик
Качнулся к стене лицом...
Палач раздавил чинарик,
В затылок плеснул свинцом.
Убитый рукой народа
Небритой сверкнул щекой,
Но Петр закрыл ворота,
А дуло отвел рукой.
Палач ухмыльнулся косо.
"Браслеты" апостол снял
И молвил: "Анклойф, философ..."
Философ ему не внял.
Тать пушкой ерошил патлы,
Вязал желваков жгуты...
"Живучи, цедил он, - падлы,
Российской земли жиды!"
И пулю дослал и сладко
Нажал спусковой крючок...
И брызнула пылью кладка,
Оранжевым кирпичом,
И ропот достиг предела,
Но руки развел Господь:
"Бессмертно таланта дело,
Но смертна живая плоть..."
Разнузданной "Тройки" жертва,
Враг непосвященных масс,
В плюющие смертью жерла
Смеялся в который раз:
"Бесцельно у Вас занятье.
Мы смертью и смерть поправ,
Вернемся через проклятья..."
Он был, безусловно, прав...
In memory of I. Babel
Grigory Dikshtein
Another enemy ... bespectacled
Swung my face against the wall ...
The executioner crushed the plane tree,
He splashed lead on the back of his head.
Slain by the hand of the people
Unshaven flashed his cheek,
But Peter closed the gate,
And he took the muzzle with his hand.
The executioner grinned sideways.
The apostle took off the "bracelets"
And he said: "Ankloif, philosopher ..."
The philosopher did not heed him.
The thief ruffled the patla with a gun,
I knitted bundles of nodules ...
"Hardy, he said," bastards,
The Jews of the Russian land! "
And sent a bullet and sweet
I pulled the trigger ...
And the masonry sprayed with dust,
Orange brick
And the murmur reached the limit,
But the Lord spread his hands:
"An immortal talent affair,
But living flesh is mortal ... "
Victim of the unbridled Troika,
Enemy of the uninitiated masses
Into the vents spitting death
Laughed again:
"It is useless to borrow from you.
We trampled death and death,
Back through the curses ... "
He was certainly right ...
