Я не был глубоким, я издали поднял пыль.
Полынь да ковыль - моя трава
Все краски сказки истёрла быль
Вином и луной - эх моя голова.
Весна пришивала дождями апрель к облакам,
А ночь завывала за наш упокой.
Щемила тоскою сердца дуракам,
Лила не жалела дрожащей рукой.
И поля не растоптанных душ зацветали крестами,
Рубцы аккуратно винили лицо.
Кого упасёт словами распаханный камень
Кого доволочит, кого по пути растрясет.
Но о чём говорил по утру неразборчивый дождь
Зачем усыпил до прихода гостей.
Я помню мне снился взлохмаченный вождь
И смуглая скво, и улыбки детей.
Нежданная осень корила пустой головой
Дымило в лицо, учила молчать.
Скользит по грязи в колее колесо
Пора просыпаться , пора улетать.
Здесь поля не растоптанных душ зацветали крестами.
Рубцы аккуратно винили лицо.
Кого упасёт словами распаханный камень
Кого доволочит, кого по пути растрясёт.
I was not deep, I picked up dust from a distance.
Wormwood yes feather - my grass
All colors of fairy tales istёrla profit
Wine and moon - oh my head.
Sewed spring rains in April to the clouds,
A night howled at our repose.
Oppressing anguish fools heart,
Lila did not regret a trembling hand.
And the fields are not trampled souls flowered crosses,
Scars are neatly blamed his face.
Who upasёt words tilled stone
Who dovolochit who rastryaset along the way.
But what he was talking in the morning rain promiscuous
Why put to sleep before the guests arrive.
I remember I had a disheveled leader
And dark squaws and children smile.
Unexpected fall reproached empty head
Dymilo in person, taught to be silent.
Glides on the dirt track at the wheel
It's time to wake up, it's time to leave.
There is not a field downtrodden souls flowered crosses.
Scars are neatly blamed his face.
Who upasёt words tilled stone
Who dovolochit who are on the way rastryasёt.
