Ты просишь рассказать, какая ты...
Такая ты...
Такая ты... Вестимо -
Ты мне понятна, как движенье мима,
И как движенье, непереводима,
Как вскрик ладоней
И как жест лица...
И вот еще - мучения творца -
С чем мне сравнить любимую?
С любимой?
Я слово, словно вещего птенца,
Выкармливал полжизни с языка,
Из клюва в клюв : такая ты, такая...
Дыханьем грел : такая ты, такая...
И лишь сегодня понял до конца -
Тобой моя наполнилась рука.
Вот жест всепонимания людского!
А слово... Что ж, изменчивое слово,
Как птичий крик вспорхнет и возвратится,
Изменчивости детской потакая,
Изменчивостью детскою губя.
И лишь прикосновенье будет длиться.
И только осязанье будет длиться.
Так слушай же: такая ты... такая...
О, слушай же, как я люблю тебя!
You're asked to tell what you're ...
That you ...
This roomy you ... -
You are clear to me, as a movement of the mime,
And as a movement, untranslatable,
How to cry hands
And as a gesture of the face ...
And yet - the torment of the creator -
What I compare your favorite?
With your favorite?
I say, as if prophetic chick
Feed with a half-life language,
From beak to beak: this do you, so ...
Breath warming: so are you, so ...
And only now realized until the end -
Thee filled my hand.
That gesture vseponimaniya human!
A word ... Well, changeable word
As the bird by wandering cry and will return,
Volatility child indulging,
Variability childish ruining.
And just by touching it will last.
Only touch will last.
So listen well: so you ... so ...
Oh, listen, I love you!
