В нашенской квартире коммунальной,
деревянной и полуподвальной,
под плакатом Осоавиахима
общий счетчик слез висел незримо.
В нашенской квартире коммунальной
кухонька была исповедальней,
и оркестром всех кастрюлек сводным,
и судом, воистину народным.
Если говорила кухня: «Лярва», -
«Стерва» - означало популярно.
Если говорила кухня: «Рыло»,
означало - так оно и было.
В три ноздри три чайника фырчали,
трех семейств соединив печали,
и не допускала ссоры грязной
армия калош с подкладкой красной.
Стирка сразу шла на три корыта.
Лучшее в башку мне было вбито
каплями с чужих кальсон, висящих
на веревках в белых мокрых чащах.
Наволочки, будто бы подружки,
не скрывали тайн любой подушки,
и тельняшка слов стеснялась крепких
с вдовьей кофтой рядом на прищепках.
Если дома пела моя мама,
замирали в кухне мясорубки.
О чужом несчастье телеграмма
прожигала всем соседям руки.
В телефон, владевший коридором,
все секреты мы орали ором
и не знали фразы церемонной:
«Это разговор не телефонный».
Нас не унижала коммунальность,
ни в жратве, ни в храпе, ни в одеже.
Деньги как-то проще занимались,
ибо коммунальны были тоже.
Что-то нам шептал по-человечьи
коммунальный кран водопровода,
и воспринималось как-то легче
горе коммунальное народа.
И когда пришла Победа в мае,
ко всеобщей радости и плачу, -
все пластинки, заглушив трамваи,
коммунально взвыли «Кукарачу».
Взмыли в небо каски и береты.
За столами места всем хватило.
Вся страна сдвигала табуреты,
будто коммунальная квартира.
Плачу по квартире коммунальной,
многодетной и многострадальной,
где ушанки в дверь вносили вьюгу,
прижимаясь на гвоздях друг к другу.
Неужели я сбесился с жиру,
вспомнив коммунальную квартиру?
Не бесились мы, когда в ней жили
не на жире, а на комбижире.
Бешенство - оно пришло позднее.
Стали мы отдельней, стали злее.
Разделило, словно разжиренье,
бешенство хватанья, расширенья.
Были беды, а сегодня бедки,
а ведь хнычем в каждом разговоре.
Маленькие личные победки
победили нас и раскололи.
В двери вбили мы глазки дверные,
но не разглядеть в гляделки эти,
кто соседи наши по России,
кто соседи наши по планете.
Я хочу, чтоб всем всего хватило -
лишь бы мы душой не оскудели.
Дайте всем отдельные квартиры -
лишь бы души не были отдельны!
Со звериной болью поминальной
плачу по квартире коммунальной,
по ее доверчиво рисковой
двери бесцепочной, безглазковой.
И когда пенсионер в подпитье
заведет случайно «Кукарачу»,
плачу я по общей победе,
плачу я по общему плачу. In nashenskie communal apartment,
wooden and basement,
under the banner Osoaviahima
the total count of tears hung invisibly.
In nashenskie communal apartment
kitchenette was confessional,
and orchestra all kastryulek summary,
and the court is truly national.
If the kitchen spoke: "Larvae" -
"Bitch" - meaning popular.
If the kitchen spoke: "Snout"
It meant - it was so.
The three nostrils three fyrchali kettle,
three families combining sadness,
and did not allow an argument dirty
galoshes Army with red lining.
Wash immediately went into three troughs.
Best to head off I was hammered
drops with strangers pants hanging
on the ropes in white wet thickets.
Pillowcases, if friends,
We did not hide any secrets pillows,
and vest shy strong words
a widow's jacket next to the clothespins.
If the house my mother sang,
died away in the kitchen grinder.
On someone else's misfortune telegram
to burn all the neighbors hands.
The phone, the owner of a corridor,
all the secrets we yelled Oromo
and did not know the phrase ceremony
"This conversation is not a phone."
We will not be humiliated Community,
any grub or in snoring, or in odezhy.
Money somehow easier to deal with,
for utilities were, too.
Something whispered to us in a human
municipal tap water pipe,
and perceived as something easier
municipal people's grief.
And when victory came in May,
to the great joy and cry -
all records, drowning out the trams,
"Cucaracha" communal howled.
Soared into the sky helmets and berets.
For all tables have enough space.
The whole country shifted the stools,
like a communal apartment.
I'll pay for a communal apartment,
a large and long-suffering,
where the door was added earflaps blizzard,
nestling on a bed of nails to each other.
Am I sbesilsya with fat,
remembering communal apartment?
Besilis not we, when we lived in it
not fat, and shortenings.
Rabies - it came later.
We began the individual became angrier.
Forums like razzhirene,
Rabies grasping, extension.
There were troubles, but today bedki,
and yet whine in every conversation.
Small personal pobedki
We won and split.
As we drove doors Eyelets for doors,
but do not see in the daylight,
who are our neighbors in Russia,
who are our neighbors on the planet.
I want everything just enough -
if only we do not languish soul.
Give all separate apartments -
if only souls were not separate!
With animal pain memorial
I pay for a communal apartment,
she trustingly risk
bestsepochnoy door, bezglazkovoy.
And when the pensioner drunk
zavedet accidentally "Cucaracha"
I cry for the overall victory,
I cry for the common cry. Смотрите также: | |
