Утренний туман закрыл толпу волчьего следа.
Завтра не будет снега, так обещало звездное небо.
Радистку штата "Рассвета" она одна в тайге где-то.
Когда поезд идет под откос, неважно есть или нету билета.
Никто из нас не верит, что мы выживем в это утро.
Уже седьмые сутки, как потеряла свой маршрут группа.
Единственный парень кто знал тропу до лагеря,
Был похож на татарина, а стал похож на охладелого трупа.
Она была в медвежьем капкане, без сознанья.
Хотите, ее тащите сами, а мы не станем!
Умирает у костра пламя, вокруг метет так,
Мы все медленно сходим с ума, голод не тетка
У нас нет других вариантов, ведь тупо не продержаться.
Дотащим, это в лучшем случае ампутация,
Не жилец она, но она должна спасти нас!
И не забывай, что в танец 40 килограммов чистого мяса!
Жить или нет, в Рай или в Ад билет,
Выбирай, но выбор не делай ты нелепо,
Друг, может тебя порубить как филе
И в могилу положить, не отправив на небо.
В военной форме, медали на видном месте,
Через вагон везут девчонку в инвалидном кресле.
Между рук зажата шапка, на груди крестик.
Мы дотащили ее, тогда, до базы шестеро.
Я в лазарете, там медсестры кормят, поэт.
Рядом за стеною Таню сократили ровно вдвое,
Ее отправили домой, в Тулу, летом.
К тому времени любимого мужа сдуло ветром.
И работы нет, Рай словно закрыли на обед.
От голода кричит трехгодовалый Олег.
Алименты - фантастика, как пятый элемент,
Из перехода выгнал машинист пьяный или нет.
Пособие в 2000 рублей в своей стране,
Видела осаду деревень, детей в огне,
В радио перехват: "Град бьет точно в цель"
После войны ее ожидал ноль в конце.
Шевели обрубками рук, купюры за день,
Она с горечью смотрит вперед, ее везут сзади.
С завистью смотрит на женщин, их вечерние платья.
Почему теперь она должна за всех страдать.
Пускай бы мы ее, тогда, сварили в тайге,
И из отряда бы нас выжило не шесть, а все.
Ей места нет, и это чья-то чужая победа.
Она ненавидит нас как и хлопья белого снега.
Мне часто сниться этот бесконечный лес стеною,
Вокруг запах хвои, запах крови,
Передо мною это женщина в капкане стонет,
Я ей бинтую ноги одною рукой. Morning fog covered the crowd of the wolf trail.
There will be no snow tomorrow, as the starry sky promised.
The radio operator of Dawn, she is alone in the taiga somewhere.
When the train goes downhill, it does not matter whether or not there is a ticket.
None of us believe that we will survive this morning.
It is already the seventh day that the group lost its route.
The only guy who knew the path to the camp,
He looked like a Tatar, and became like a chilled corpse.
She was in a bear trap, unconscious.
If you want, drag it yourself, but we won’t!
A flame dies by the fire, sweeps around
We are all slowly going crazy, hunger is not aunt
We have no other options, because it’s stupid not to hold out.
Reaching, this is at best amputation,
She is not a tenant, but she must save us!
And do not forget that in a dance of 40 kilograms of pure meat!
To live or not, to Paradise or to Hell ticket,
Choose, but don’t make a ridiculous choice,
Friend, can you chop like a filet
And put it in the grave without sending it to heaven.
In uniform, medals in a conspicuous place,
A girl in a wheelchair is being taken through a car.
A hat is clamped between the hands, a cross on the chest.
We dragged her, then, to the base of six.
I’m in the infirmary, nurses are feeding there, poet.
Next to the wall, Tanya was cut in half,
She was sent home to Tula in the summer.
By that time, her beloved husband was blown away by the wind.
And there is no work, Paradise as if closed for lunch.
From hunger, the three-year-old Oleg shouts.
Alimony is fiction, like the fifth element,
The driver kicked out of the passage drunk or not.
The allowance of 2000 rubles in their own country,
I saw a siege of villages, children on fire,
In the radio interception: "Hail hits exactly the target"
After the war, she expected a zero at the end.
Moved the stumps of hands, bills for the day,
She looks forward bitterly, she is being taken from behind.
Looks enviously at women, their evening dresses.
Why now should she suffer for all.
If we had it, then, cooked in the taiga,
And not six would have survived from the detachment, but all.
She has no place, and this is someone else's victory.
She hates us like flakes of white snow.
I often dream of this endless forest with a wall
Around the smell of needles, the smell of blood,
In front of me this woman in a trap groans,
I will bandage her legs with one hand. Смотрите также: | |
