давай говорить про стену, мы не закончили
но она тоже продолжение но слишком крутой подъем вот я и рою ямы для создания горки
неустанно продолжая бежать назад
с рыжим париком на голове и маске на лице ничуть не стыдясь
потому что тебя все равно не узнают даже без маски
я сам представлюсь
тебя не спросят им не интересно
мне и не надо чтобы спросили
будь оскорбленным и униженным как и они
это недостойно жизни только существования
голос в пустоту не есть голос
для говорящего это гром
но публики нет опущен занавес и ты почти пришел
чтобы открыть его вновь на последний перформанс
чтобы последний раз потерпеть фиаско
театр одного актера и зрителя не допустит провала
вернись к себе в пустоту
ты обречен
финита ля комедия, мой друг
будет только драма билеты уже все проданы
их порвали и выбросили а тебе соврали
один придет я его приведу
насильно зрителя таща на триумф своего безумия
порабощая его он даже не заметит
такой же овощ как и все обидно даже
лоботомия самодовольно лыбится мне из провалов глаз того бедняги
а он рад вместе с ней
заставляют меня рыдать
найти свой метод эскапизма
грубое проявление безоценочного восприятия
острая модель повседневного существования
плоская как грудь детей
такая же привычная как хуевая тарелка перлового супа
будут дети, я согласен
поэза сделает тебя импотентом
главное успеть тут немного осталось а с ней в гонку случайно выигрывают
солнце откроет оранжевый фронт
догонит сожрет и не заметит
темно красный на голубом
твой маленький карт ебнется на повороте
но твое имя не приравняют к Айртону
это было утонченно и обидно
пойдем лесом петь куролесом носить деревянный пирог с мясом (с)
пойдем
так уже
Но тропа та опасно коммунистическая
в душевном прошлом она ждет
и невостребованной девственницы тень
а руки шлюхи уже в штанах
не за членом, но за плюшками
и апельсиновым соком
с тех пор я не люблю апельсины
с тех пор в карманах нет еды