С каждым мгновеньем я все больше устаю дышать огнем, задушливо вдыхаю резкий воздух, исходящий из холодильных камер. И лучезарных рассветов, горячих закатов, их как-то нету, я их потерял, где-то там, летом, среди звуков. Наверное, я остался еще там до сих пор и не могу догнать холодные ветра, их просто там не было, а здесь есть. Я не успеваю за холодными каплями, и мои ботинки опаздывают на встречу с грязью. И может, стоило бы, поторопится, но я не могу. Мои внутренности приросли к стволам деревьев, разрослись плющом по камням, намертво приклеились к земле. Но стальные поезда неумолимо тянут меня, вырывая мои зеленые просторы. Волочат куски тепла, по холодным рельсам.
И не смотря на грязь и холод, я пытаюсь собрать себя, сшить обратно, разбросные по снегу, клочья плоти. Я шью все ровнее, стремясь обогнать ветер и дождь. И пусть не завтра вдохну, на полную грудь, пусть не скоро согреюсь, в тени листвы. Но с каждым кусочком, с каждой новой частью мне, наверное, становится теплее.
Every moment I am more tired breathe fire, zadushlivo sharp inhale the air coming from the cooling chambers. And radiant dawn, hot sunsets, they somehow gone, I lost them, somewhere, in the summer, among the sounds. I guess I was still there until now and I can not catch up with the cold wind, they just were not there, and there. I do not have time for the cold drops, and my shoes are late for a meeting with the dirt. And it may be worthwhile to hurry, but I can not. My insides were rooted to trees, grown with ivy on the stones, firmly stuck to the ground. But steel train inexorably pulling me, pulling my green expanses. Drag the pieces of heat on cold rails.
And despite the mud and cold, I try to collect myself to sew back on snow razbrosnye, shreds of flesh. I sew all the straighter, trying to outrun the wind and rain. And let not breathe tomorrow, on a deep, though not soon get warm in the shade of the foliage. But with every bite, with each new part of me is probably getting warmer.
