La noche
Yo que he visto muchas cosas en el tiempo que he vivio, no sabia que la noche bajaba a bañarse al rio. Piel morena de esas tierras, de azúcar y cafetales, de azúcar y cafetales nunca vi tanta belleza desnuda en los matorrales. Metí los pies en el agua, me arremangue las enaguas, por no mojarme el vestio. Ni el casaito estaba, ni yo tenía mario.
Y comiéndome a besos la noche me iba fundiendo con la oscuriá, y allí se quedo dormio, con mis pechos de almohada y a la verita del rio.
Yo creía que la noche era oscura, triste y fría, me despertó y nos vestimos casi a las claras del día. Me fue contando mil cosas, de Cuba y de la Habana, de Cuba y de la Habana, y me regalo una rosa y le enseñé mi ventana. Yo de él me enamoraba, toas las tardes me llevaba a pasear por el río, y ni él casaito estaba, ni yo tenia marío.
Y comiéndome a besos la noche me iba fundiendo con la oscuriá, y allí se quedo dormio, con mis pechos de almohada y a la verita del rio.
Y después de nueve meses de pasear por el rio llevo marcao en mi vientre lo mucho que me ha querio. El me dijo una mañana de amor estoy malherio, de amor estoy malherio, tengo una novia en la Habana, que me va a quitar el sentío. Si quieres vete a buscarla, yo no te culpo de nada, de aquella tarde en el rio. Ni tu casaito estabas, ni yo tenía mario.
Y comiéndome a besos la noche se hizo de llanto la oscuriá, y allí se quedo dormio, con mis pechos de almohada y a la verita del rio.
Era su ausencia un castigo según decían las gentes, por la cosecha de trigo que había sembrao en mi vientre. Un día llamó a mi puerta, me dijo sin ti no vivo, me dijo sin ti no vivo. Y aunque me tire mi tierra me voy a casar contigo. Cuando la boda acababa, nos fuimos por las retamas, a celebrarlo en el río. Y el casaito estaba y yo tenía mario.
Y comiéndome a besos la noche me iba fundiendo con la oscuriá, y allí se quedo dormio, con mis pechos de almohada pa siempre al laito mio. Ночь
Я, видевший многое за то время, которое я жил, не знал, что пришла ночь, чтобы искупаться в реке. Коричневая кожа этих земель, сахарных и кофейных плантаций, сахарных и кофейных плантаций, такой обнаженной красоты в кустах я еще не видел. Я опустил ноги в воду, закатал нижние юбки, чтобы платье не намокло. Ни дома не было, ни Марио не было.
И поедая меня поцелуями, ночь сливала меня с тьмой, и там он заснул, с моей подушечкой грудью и веритой реки.
Я думал, что ночь была темной, грустной и холодной, она разбудила меня, и мы оделись почти при дневном свете. Он рассказывал мне тысячу вещей о Кубе и Гаване, о Кубе и Гаване, и он подарил мне розу, и я показал ему свое окно. Я влюбилась в него, каждый день он водил меня гулять по реке, а он не был женат, и у меня не было ребенка.
И поедая меня поцелуями, ночь сливала меня с тьмой, и там он заснул, с моей подушечкой грудью и верой реки.
И после девяти месяцев прогулки вдоль реки я отметила в животе, как сильно он меня любит. Он сказал мне однажды утром любви, я болен, любви, я болен, у меня есть девушка в Гаване, которая собирается забрать мои чувства. Если хочешь, найди ее, я тебя ни в чем не виню, в тот день на реке. Тебя не было дома, и у меня не было Марио.
И поедая меня поцелуями, ночь стала плакать, и там он заснул, с моей грудью как подушкой и verita del rio.
Его отсутствие было наказанием, по мнению людей, за урожай пшеницы, который я посеял в утробе своей. Однажды он постучал в мою дверь, он сказал мне, что я не живу без тебя, он сказал мне, что я не живу без тебя. И даже если я брошу свою землю, я выйду за тебя замуж. Когда свадьба закончилась, мы пошли через можжевельник, чтобы отпраздновать его на реке. И маленький домик был, и у меня был Марио.
И поедая меня поцелуями, ночь сливала меня с тьмой, и там он заснул, положив мою грудь подушкой, чтобы всегда быть рядом со мной. | |
