Я мог написать об этом кретивней и интересней,
но над мурманским маем по-прежнему реет снег.
Зарубка с цифрой "двадцать один",
на одном из равных отрезков
жизни, что находит свой смысл
исключительно рядом с ней.
Привет весне, которая не наступит.
Коля тупит, целует в губы,
говорит, что очень устал.
Я как-будто уже не тот, но зачем-то все еще тут
и ведет по дороги жизни, с неба выпавшая звезда.
Ну да, или сразу тысячи звезд.
Я серьезно,
в полярном небе этим вечером снегопад.
И мне кажется что стихи, только честные
и всерьез.
И мне кажется что никто
и не в чем здесь не виноват.
Просыпайся в сигнал будильника,
тащи себя в адекват.
Покидай кровать, чисти зубы,
умывайся и завтрак делай.
Куртка с вешалки, джинсы с кресла,
а потом пора убегать -
туда, где мы тонем все,
каждый долбанный понедельник.
Это уже не важно, правда, уже не важно,
если знаешь что здесь нельзя - по-другому,
по-настоящему.
Это не штамп, у них в голове только секс
и прессы бумажек,
а на фоне то, что толкают
в этих пабликах и по ящику.
Ощущаю все чаще, ощущаю только острее:
разряжены батареи чего-то самого важного.
Нам нужно успеть хоть что-то,
причем как можно быстрее.
Но я боюсь себя потерять
в лабиринтах многоэтажек.
Очень. Очень сильно боюсь проснуться.
Количество счастья на улице -
сумма тех, кто хочет идти
туда, куда ему нужно и тех, кто хочет вернуться -
обратно под одеяло. Я всегда немного один.
Со всеми, но надо бы находить работу нормальную,
семью заводит, машину в гараж
и рыбок себе, естественно.
Все чаще тоскую, думая,
как круто было быть маленьким
и как я в раз потерял всё,
что ты называешь детством.
Это... это будет без матов, правда.
Мой язык итак был отравлен
не моими словами вслух.
И теперь я только собой,
и теперь я только о главном.
Я буду читать своим детям
Туве Янсен и Винни Пуха.
Тополиный пух над рекой…
Я представлю, как светит солнце
и играет ветер в траве.
И может я хуже толпы других,
но точно, что не такой.
Я пытаюсь кого-то любить
и пытаюсь во что-то верить.
Мы уходим все понемногу,
в бесконечно черную даль.
Мы играем в отстойном фильме,
и конечно играем плохо.
И мне каждого на планете иногда да предела жаль,
потому что на самом деле
в конце мы все просто сдохнем.
Слезы здесь от lacoste, и дотлел к хорошему мост.
Это все загоны подростка,
и ты лучше бы их не слушал.
Кажется, очень просто - вдохновенье,
творческий рост…
Но боюсь зажигать маяк, потому что его потушат.
...
Ты спрашиваешь: “все в порядке?”
А я не знаю, что тебе ответить.
А я не знаю, я не знаю, ну правда...
Наверно так грустят взрослые дети.
Как-будто бы взрослые дети. I could write about it Breaky and more interesting,
But the snow is still rewing over Murmanskaya.
Cube with a digit "twenty one",
on one of the equal segments
life that finds his meaning
exclusively next to it.
Hello spring, which will not come.
Kolya Upupit, kisses in the lips,
He says that very tired.
I, as if no longer, but for some reason, it's still here
And leads on the road of life, the star dropped from the sky.
Well, yes, or at once thousands of stars.
I'm serious,
In the polar sky this evening snowfall.
And it seems to me that poems, only honest
And seriously.
And it seems to me that no one
And nothing is not to blame.
Wake up in the alarm signal,
Take yourself to adequate.
Leave the bed, clean your teeth,
Wash and breakfast do.
Jacket with hangers, jeans from the chair,
and then it's time to run away -
There, where we are thin,
Every Dolbanian Monday.
This is no longer important, the truth is no longer important
If you know that it is impossible here - differently,
for real.
This is not a stamp, they only have sex in my head
and press paper,
and on the background of what pushing
In these publics and in the box.
I feel more and more often, I feel only sharper:
Discharged batteries of something important.
We need to have time at least something,
And as quickly as possible.
But I'm afraid to lose myself
In the labyrinths of high-rise buildings.
Highly. I am very afraid to wake up.
The number of happiness on the street -
The amount of those who want to go
there, where he needs and those who want to return -
back under the blanket. I am always a bit one.
With everyone, but it would be necessary to find a normal job,
family starts, car in the garage
And fish for itself, naturally.
Increasingly long, thinking
how cool was to be small
And how I lost everything,
What do you call childhood.
This ... it will be without mats, though.
My tongue was poisoned
Not my words out loud.
And now I am only myself,
And now I'm just about the main thing.
I will read my children
Tuva Jansen and Winnie the Pooh.
A poplar fluff over the river ...
I will imagine how the sun shines
And the wind plays in the grass.
And maybe I worse than the crowd of others
But just that is not like that.
I'm trying to love someone
And I'm trying to believe in something.
We leave all gradually,
In infinitely black distance.
We play in a stench film
And of course playing bad.
And everyone on the planet sometimes yes limit sorry
Because in fact
At the end we are all just die.
Tears here from Lacoste, and Dotrel to a good bridge.
These are all teenagers,
And you'd better not listen to them.
It seems very simple - inspiration,
Creative growth ...
But I'm afraid to light the beacon, because it will hang it.
...
You ask: "all right?"
And I do not know what to answer you.
And I do not know, I do not know, well, right ...
Probably so sad adult children are sad.
As if adult children. Смотрите также: | |
