Злой душ жадно тычет в спишу каплями.
Ты превращаешь вечер в обоюдный ужин.
И этот разговор бессмысленный,но нужный
решил напомнить нам обоим про пятна на ватмане.
Шрамы на пластинке биографий недоступных для реставрации
женскими руками,мягкими руками и новостями в присутствии дюжины
непонятливых особей в жаркие часы G
Дважды любовница-трижды заложница жажды одежды
в те вечера когда вино холодное снегом осыпало головы стопками города
бесстыжими,до жути полными. Голод. И в тишине я слышал стоны твоих рук голых,
умоляющих меня им дать каплю мужских скупых слов,
наполненных безразличием полным.
наполненных безразличием полным...
Скрой под одеждой следы от отпечатков прошлых лет.
Капюшон и шорты в дождь. Больше мела нет.
Это моя просьба к Луиджи. Это моя жажда быть ближе к тебе.
Быть ближе к тебе.
Evil souls eagerly pokes you sleep drops.
You make the evening in a mutual dinner.
And this pointless conversation, but right
I decided to remind us both about the spots on Whatman paper.
Scars on the record biographies inaccessible to restoration
female hands, soft hands, and in the presence of dozens of news
witted individuals in the hottest hours of the G
Twice or three times a lover hostage thirst clothes
in the evenings when the wine is cold snow showered head piles city
shameless, eerily full. Hunger. And in the silence I heard the groans of your bare hands,
beg me to give them a drop of male terse words
filled full of indifference.
filled full of indifference ...
Tailor clothing for traces of fingerprints of past years.
Hood and shorts in the rain. No more chalk.
This is my request to Luigi. This is my thirst to be closer to you.
To be closer to you.
