Холодные взгляды, шаги по кварталам,
Немые бригады врываются в спальни,
Наводят порядок, ударам приклада
Внимают приказам ЧК и Гестапо.
Стреляют и грабят, из ящиков на пол
Охапками тряпок, рубашки и платья.
Ботинками в слякоть бегут, спотыкаясь,
Наполнить составы, идущие в лагерь,
Оскалы овчарок, бокалы с шампанским,
Вчерашним волчатам вручают награды.
Начальство Рейхстага всю ночь отмечает
На карте площадки для газовых камер,
Век расовой травли и массовых казней,
Ужасные кадры достались нам в память.
Бараки ГУЛага, где власти ломали,
Ломами фаланги локальных восстаний,
Мы строим плацдармы и смотрим сквозь пальцы
На жадность высших чинов и стражей порядка,
В стране, где за несколько граммов сажают,
Нас держат за жабры системы жандармов.
Зло - сотни имен и тысячи лиц,
Столько поводов помнить и мстить,
Но, он видит все, и где-то внутри
Голос звучит: "Ты можешь простить"
Разрывы снарядов, призывы сражаться,
Солдаты в казармах целуют распятье,
Им завтра в атаку, бросаться и падать
Под градом ударов штыков камикадзе.
Пробитые каски - удел новобранцев,
У смерти вакансий хватало и раньше,
Народ должен схавать все то, что покажут,
Разбавишь рекламой пивка и прокладок,
Мелькают каналы, скандалы, дебаты,
Вникает программа предвыборной фальши.
Безногий авганец в тельняшке стреляет
На баттл спиртяги, снимая ей тяжесть.
Парадные марши, погони, фуражки,
Колонны шагают, ровняясь на знамя,
Незнающий равных, Калашников замер
В ладонях, готовых нажать, если скажут.
Блестящие планы ума генералов
Рождают возможность опасных реакций,
И ликов та масса, кошмары не снятся,
Им дай только волю и боеприпасов,
На базы повстанцев стекаются баксы,
И те, кто помогут парням разобраться.
За пять мастер классов в страницах Корана,
Или Майн Кампф, включая взрывчатку.
Зло - сотни имен и тысячи лиц,
Столько поводов помнить и мстить,
Но, он видит все, и где-то внутри
Голос звучит: "Ты можешь простить". Cold looks, moves by quarters,
Silent Brigade burst into the bedroom,
Restore order, kick butt
Hearken orders of the Cheka and the Gestapo.
They shoot and rob from the boxes to the floor
Armful of rags, shirts and dresses.
Shoes in the mud run, stumbling,
Fill formulations reaching the camp,
Shepherds grin, champagne glasses,
Yesterday's cubs are awarded prizes.
The heads of the Reichstag all night notes
On the site map for the gas chambers,
Age of racial persecution and mass executions,
Terrible pictures given to us in memory.
The barracks of the Gulag, where the authorities broke,
Crowbars phalanx of local revolts,
We build bridgeheads and watch through fingers
In the higher ranks of greed and law enforcement officers,
In a country where a few grams of plant,
We were kept behind the gills gendarmes system.
Evil - the names of hundreds of thousands of persons,
So many reasons to remember and revenge,
But, he sees everything, and somewhere inside
The voice sounded: "Can you forgive"
exploding shells, calls to fight,
Soldiers in the barracks kiss the crucifix,
They were on the attack tomorrow, rush and fall
Under a barrage of punches bayonets suicide.
Breaking through the helmet - the lot of recruits,
At the death of the position it lacked before,
People should shavat all that show,
Dilute advertising beer and gaskets
Flashed channels, scandals, debates,
It delves into the pre-election program of falsehood.
Legless avganets in shooting vest
At the Battle spirtyagi, removing her heavy.
Parade marches, chase, caps,
Columns paced exactly a banner,
The ignorant equals Kalashnikov stopped
In his hands, ready to click, if they say.
Brilliant generals crazy plans
It gives rise to the possibility of hazardous reactions
And faces that weight, the nightmares do not dream,
They will only give and ammunition,
On the base of rebel flock Bucks,
And those who help guys understand.
For five master classes in the pages of the Koran,
Or Mein Kampf, including explosives.
Evil - the names of hundreds of thousands of persons,
So many reasons to remember and revenge,
But, he sees everything, and somewhere inside
The voice sounded: "Can you forgive." Смотрите также: | |
