And here we were driving back roads in a brand-new yellow Chevrolet Impala. In the whole of the United States there was perhaps no sillier place to stop with a car loaded with drugs--a conservative, redneck southern community not happy to welcome different-looking strangers.
In the car with me were Ronnie Wood; Freddie Sessler, an incredible character, my friend and almost a father to me who will have many parts in this story; and Jim Callaghan, the head of our security for many years. We were driving the four hundred miles from Memphis to Dallas, where we had our next gig the following day at the Cotton Bowl. Jim Dickinson, the southern boy who played piano on "Wild Horses," had told us that the Texarkana landscape was worth the car ride. And we were planed out. We'd had a scary flight from Washington to Memphis, dropping suddenly many thousands of feet, with much sobbing and screaming, the photographer Annie Leibovitz hitting her head on the roof and the passengers kissing the tarmac when we landed. I was seen going to the back of the plane and consuming substances with more than usual dedication as we tossed about the skies, not wanting to waste. A bad one, in Bobby sherman's old plane, the Starship.
So we drove and Ronnie and I had been particularly stupid. We pulled into this roadhouse called the 4-Dice where we sat down and ordered and then Ronnie and I went to the john. You know, just start me up. We got high. We didn't fancy the clientele out there, or the food, and so we hung in the john, laughing and carrying on. We sat there for forty minutes. And you don't do that down there. Not then. That's what excited and exacerbated the situation. And the staff called the cops. As we pulled out, there was a black car parked on the side, no number plate, and the minute we took off, twenty yards down the road, we get sirens and the little blinking light and there they are with shotguns in our faces.
I had a denim cap with all these pockets in it that were filled with dope. Everything was filled with dope. In the car doors themselves, all you had to do was pop the panels, and there were plastic bags full of coke and grass, peyote and mescaline. Oh my God, how are we going to get out of this? It was the worst time to get busted. It was a miracle we had been allowed into the States at all for this tour. Our visas hung on a thread of conditions, as every police force in the big cities also knew, and had been fixed by Bill Carter with very hard long-distance footwork with the State Department and the Immigration Service over the previous two years. It was obviously condition zero that we weren't arrested for possession of narcotics, and Carter was responsible for guaranteeing this.
I wasn't taking the heavy shit at the time; I'd cleaned up for the tour. And I could have just put all of that stuff on the plane. To this day I cannot understand why I bothered to carry all that crap around and take that chance. People had given me all this gear in Memphis and I was loath to give it away, but I still could have put it on the plane and driven clean. Why did I load the car like some pretend dealer? Maybe I woke up too late for the plane. I know I spent a long time opening up the panels, stashing this shit. But peyote is not particularly my line of substances anyway.
In the cap's pockets there's hash, Tuinals, some coke. I greet the police with a flourish of the cap and throw pills and hash into the bushes. "Hello, Officer" (flourish). "Oh! Have I broken some local law? Pray forgive me. I'm English. Was I driving on the wrong side of the road?" And you've already got them on the back foot. And you've got rid of your crap. But only some of it. They saw a hunting knife lying on the seat and would later decide to take that as evidence of a "concealed weapon," the lying bastards. And then they made us follow them to a car park somewhere beneath city hall. As we drove they watched us, surely, throwing more of our shit into the road И вот мы ехали проселочными дорогами на новеньком желтом Chevrolet Impala. Во всех Соединенных Штатах, возможно, не было более глупого места, чтобы остановиться с машиной, загруженной наркотиками - консервативная южная община деревенщины не рада приветствовать незнакомцев с другой внешностью.
В машине со мной был Ронни Вуд; Фредди Сесслер, невероятный персонаж, мой друг и почти отец для меня, у которого будет много ролей в этой истории; и Джим Каллаган, много лет возглавлявший нашу службу безопасности. Мы ехали четыреста миль от Мемфиса до Далласа, где на следующий день у нас был следующий концерт в Cotton Bowl. Джим Дикинсон, мальчик с юга, игравший на пианино в «Диких лошадях», сказал нам, что пейзаж Тексарканы стоил поездки на машине. И нас распланировали. У нас был страшный перелет из Вашингтона в Мемфис, мы внезапно упали с высоты на многие тысячи футов, много рыдали и кричали, фотограф Энни Лейбовиц ударилась головой о крышу, а пассажиры целовали асфальт, когда мы приземлились. Было замечено, что я шел к задней части самолета и потреблял вещества с большей, чем обычно, самоотдачей, когда мы метались в небе, не желая тратить зря. Плохой, в старом самолете Бобби Шермана «Звездолет».
Итак, мы поехали, и мы с Ронни были особенно глупы. Мы заехали в придорожный дом под названием 4-Dice, где сели и заказали, а затем мы с Ронни пошли в домик. Знаешь, просто заведи меня. Мы накурились. Нам не нравилась ни клиентура, ни еда, поэтому мы висели в гостиной, смеясь и продолжая. Мы просидели минут сорок. И вы не делаете этого там внизу. Не тогда. Вот что взволновало и обострило ситуацию. И сотрудники вызвали копов. Когда мы выезжали, на обочине была припаркована черная машина без номерного знака, и как только мы взлетели, в двадцати ярдах дальше по дороге, мы слышим сирены и мигающую лампочку, и вот они с дробовиками в лицо.
У меня была джинсовая кепка со всеми этими карманами, заполненными наркотиками. Все было залито дурманом. В самих дверях машин все, что вам нужно было сделать, это открыть панели, и там были пластиковые пакеты, полные кокса и травы, пейота и мескалина. Боже мой, как мы выберемся из этого? Это было худшее время для ареста. Это было чудо, что нас вообще пустили в Штаты во время этого тура. Наши визы зависели от ряда условий, что также знала каждая полиция в больших городах, и были зафиксированы Биллом Картером в результате очень напряженной работы на дальних расстояниях с Государственным департаментом и иммиграционной службой за предыдущие два года. Очевидно, нулевым условием было то, что нас не арестовывали за хранение наркотиков, и Картер отвечал за это.
В то время я не принимал тяжелое дерьмо; Я прибрался для тура. И я мог бы просто положить все это в самолет. По сей день я не могу понять, почему я потрудился таскать с собой все это дерьмо и рисковать. Люди подарили мне все это снаряжение в Мемфисе, и я не хотел отдавать его, но я все же мог положить его в самолет и поехать чисто. Почему я загрузил машину, как какой-то притворный дилер? Может, я проснулся слишком поздно для полета. Я знаю, что долго открывал панели, пряча это дерьмо. Но пейот в любом случае не относится к моей линейке веществ.
В карманах кепки хаш, туиналс, немного кокаина. Я приветствую полицию взмахом фуражки и бросаю в кусты таблетки и хаши. «Здравствуйте, офицер» (расцветка). «О! Я нарушил какой-то местный закон? Простите меня. Я англичанин. Я ехал не по той стороне дороги?» И они уже у вас на задворках. И ты избавился от своего дерьма. Но только некоторые из них. Они видели охотничий нож, лежащий на сиденье, и позже решили принять это как доказательство «скрытого оружия», лживых ублюдков. А потом они заставили нас последовать за ними на стоянку где-то под ратушей. Пока мы ехали, они, конечно же, наблюдали за нами, выбрасывая на дорогу больше нашего дерьма. | |
