теплою кровью из носа
река ручейками бежит,
на брезентовой ткани круги -
расшифруй чертежи
этих бурых узоров.
соврать в них я просто не мог,
дай мне что-нибудь, чтоб приложить –
дай холодное сердце
и взгляд исподлобья.
свеча не растопит, как воск,
наши фразы, застрявшие в горле.
вечера черная ткань занавесила
свет, танцуют настенные тени,
сливаясь в один силуэт –
монохромную ересь.
в театре, что встанет под снос,
репетируют реплики тысячи раз,
но это слова в полусумрак,
откуда ответом лишь ругань летит,
будто тысячи маленьких лезвий.
да пускай разливается ядом
лекарство от этой чумы в организме -
нас не вылечат злые микстуры,
которые так помогают другим.
все связалось узлом, этот вирус
проник ко мне внутрь - программа зависла
кровь идет – это признак,
что я еще жив
озноб стал немного сильнее,
я помню в мельчайших подробностях
каждый удар твоих фраз –
в губу в подбородок, по носу.
прозрачные руки, ланцетом орудуя,
режут и ставят компрессы. на кой,
чтоб продлить самоедству гастроли?
скрипят половицы, как солнце зимой,
выходя из-за контура дома.
голодными крысами лезу в нору,
как в окоп,
желая не слышать упреков.
по строчкам царапаю память,
ищу оправдания – сколько еще
мы уколем туда, где больнее, друг друга?
то – замкнутый круг.
Сегодня умрут отношения –
завтра родятся, вдохнув
грубый воздух поглубже, и снова…
кровь свернется, порез зарубцуется,
только останутся шрамы на коже.
вальс играет оркестр,
но мы уже вряд ли станцуем его.
кружит голову правда – мы движемся к черту
на облаке вкуса ментола.
новый камень карбида испортил
еще одну чашу с водой.
в фосфеновых дебрях блуждаю,
давление скачет, за каплею капля.
деремся за правду-неправду,
уюта анклав пробивая насквозь.
гематома растет, все удары,
как клюшкою в голень,
как зонтиком в глаз –
отломи кусок искр из них,
ковыряй мою рану со злости,
до скрежета в кости.
время ведет к вивисекци
сектора тела, больнее всего где.
разрежь меня прямо сейчас на куски,
ведь мой город – оран,
в нем чума – я больной.
я пишу тебе письма, а ты
притворяешься, что разучилась читать,
ведь ты знаешь на что надавить -
нажимаешь, и давишь, и давишь
пока не покажется гной.
за красивым названием улиц
скрывается старая ржавая гниль,
а мы зовем ее словом «любовь»,
потому что не знаем иного по-прежнему.
этот город не сносят –
на карте ему не хватило чернил
(его не нанесли).
только в сточный канал
льется каплями кровь к побережью.
за красивым названием улиц
скрывается старая ржавая гниль,
а мы зовем ее словом «любовь»,
потому что не знаем иного по-прежнему.
этот город не сносят –
на карте ему не хватило чернил
(его не нанесли).
только в сточный канал
льется каплями кровь к побережью. warm nose blood
the river runs in streams
on canvas canvas circles -
decode the drawings
these brown patterns.
I just couldn’t lie in them,
give me something to attach -
give a cold heart
and a look from underneath.
a candle will not melt like wax
our phrases stuck in the throat.
pm black cloth curtained
light dancing wall shadows
merging into one silhouette -
monochrome heresy.
in the theater that will be demolished,
rehearsing replicas thousands of times
but these words are half dusk,
whence the answer is only swearing flies,
like thousands of small blades.
yes let it be poisonous
a cure for this plague in the body -
evil potions will not cure us,
who so help others.
everything is connected by a node, this virus
got inside me - the program crashed
blood is a sign
I'm still alive
the chills got a little stronger
I remember in great detail
every beat of your phrases -
on the lip in the chin, on the nose.
transparent hands, wielding a lancet,
cut and put compresses. what the hell
to extend the self-touring tour?
floorboards creak like the sun in winter
stepping out from the contour of the house.
hungry rats climb into the hole,
like a trench
wanting not to hear reproaches.
scratching my memory line by line
looking for excuses - how many more
will we inject each other where it’s more painful?
then - a vicious circle.
Today the relationship will die -
tomorrow will be born by breathing
the rough air is deeper, and again ...
the blood will clot, the cut will heal,
only scars remain on the skin.
a waltz plays an orchestra,
but we’re hardly going to dance it.
the truth is spinning - we are moving to hell
on a cloud of menthol flavor.
new carbide stone ruined
another bowl of water.
I wander in the phosphenic wilds
pressure jumps, drop by drop.
fight for truth, untruth,
comfort enclave punching right through.
the hematoma is growing, all the bumps,
like a club in your shin
like an umbrella in the eye -
break off a piece of sparks from them,
pick my wound with anger
to the grinding of bones.
time leads to vivisection
body sectors, where is the most painful.
cut me into pieces right now
because my city is oran
there is a plague in him - I'm sick.
I am writing you letters, and you
pretend you forgot how to read
because you know what to put pressure on -
push and push and push
until pus appears.
behind the beautiful street name
hiding old rusty rot
and we call her the word "love"
because we don’t know anything else.
this city is not demolished -
there was not enough ink on the map
(it was not inflicted).
only to the sewer
blood is pouring in drops to the coast.
behind the beautiful street name
hiding old rusty rot
and we call her the word "love"
because we don’t know anything else.
this city is not demolished -
there was not enough ink on the map
(it was not inflicted).
only to the sewer
blood is pouring in drops to the coast. Смотрите также: | |
