Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!
Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.
Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад, и когда горит восток.
Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленье
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.
Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось всё, что пело,
В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.
Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеешься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача! Dear boy, you're so gay, so bright your smile,
Do not ask about this happiness, poison worlds
You do not know, you do not know what the violin,
What is a dark horror to begin the game!
Whoever took it once in imperious hand,
In addition disappeared forever serene light of the eyes,
The spirits of hell like to listen to these regal sounds
Rabid wolves roam the road violinists.
We must forever sing and cry these strings, sonorous strings,
Must fight forever, curl distraught bow,
And under the sun and under the blizzard, a whitening breakers,
And when burning the west, and when lit the east.
You get tired and slow down, and for a moment interrupted the singing,
And so you can not scream, stir and breathe -
Immediately rabid wolves in bloodthirsty frenzy
In the throat his teeth, stand paws on his chest.
Then you will understand how viciously mocked all that singing,
In the eyes would look belated, but my lord fright.
And death dreary cold obovet as cloth body,
And the bride wept and thoughtful friend.
Boy on! It does not meet any fun or treasures!
But I see - you laugh, those eyes - two beams.
On Vlad magic violin, look into the eyes of monsters
And perish glorious death, a terrible death violinist! | |
