Не знаю, кто ты, и увидимся ли,
И что бы при встрече сказать мы могли,
Но все же дерзну нанести на листки
Придуманный образ, чертя от руки.
А взвинченный воздух гудит, как струна,
И тёмным багрянцем горят письмена,
Ужалив рисунок клеймом на груди:
"Узнай обо мне и скорее приди!".
Старинные буквы черчу на листке,
Их только и зная на том языке,
Но дивная вязь видит самую суть,
И мне, как обычно, не страшно дерзнуть.
А взвинченный воздух гудит, как струна,
И тёмным багрянцем горят письмена,
Ужалив рисунок клеймом на груди:
"Узнай обо мне и скорее приди!".
Предстань же, явись же, родная душа!
Не страсти ищу, что не стоит гроша:
Что станет с ней, если случится беда,
От прежней красы не оставив следа?
А взвинченный воздух гудит, как струна,
И тёмным багрянцем горят письмена,
Ужалив рисунок клеймом на груди:
"Узнай обо мне и скорее приди!".
