Он успокоит себя мыслями, что ты истеричка, для тебя это обычное дело.
А где то на постели между одеял лежит никто по имени Никак - тряпичное тело.
Вставай. Он поднимается, что бы сказать как есть, именно так, как мы его с тобой тогда просили.
Как жаль никто теперь мне не ответит на вопрос "для кого же мне быть красивой?"
Мы так мечтали, что бы он вошел в дверь, но как внезапно он стал совсем чужой мне.
Он больше так не может. Он тот же. Он ласково снимет одежку, но, детка, он так ненадежен.
Окей, забили. Но если ты тут подыхаешь, он не лучше, чем все остальные.
Он задыхается. Неистово душит вина. Ведь он не знает, что ты не одна.
Опять схватив тебя зубами за горло.
Я не умею любить по другому.
Я не пойму, куда идти мне. Бесперспективно. Безумно прыгать на твоей паутине.
Он хочет что б ты вылечилась от себя. Он думает ты больна, и придет забрать все свои вещи с полок.
А может он и не придет, и ты успокаиваешь себя тем, что ты почти не одинока.
Вставай. Стул ближе к зеркалу и говори в лицо мне все то во что ты до сих пор не можешь поверить.
Только пообещай больше не открывать никому предательские двери.
Все изменилось и стало вдруг тяжелей, но мы с тобой не убогие, что бы нас жалеть.
Он больше так не может. Кто виноват? Эти слишком грубые губы? Слишком нежная кожа?
Он успокоит себя мыслями или не успокоит себя мыслями. От них мы больше независимы.
Но как ломит запястья. Зато у тебя есть я.
У меня есть я.
Опять схватив тебя зубами за горло.
Я не умею любить по другому.
Я не пойму, куда идти мне. Бесперспективно. Безумно прыгать на твоей паутине.
He calms himself with the thought that you're hysterical, it is a common thing for you.
And somewhere in between the bed of blankets is no one by the name of any way - a rag body.
Get up. He raised that to say as it is, just as we did with you when asked.
What a pity no one now I do not answer the question "Who am I to be beautiful?"
We dreamed of so that he walked in the door, but suddenly he became a stranger to me.
He can not more so. He is the same. He gently remove clothes, but, baby, he was so unreliable.
Okay, we scored. But if you die here, he is no better than the rest.
He gasps. Furiously stifled wine. After all, he does not know that you're not alone.
Again, grab you by the throat teeth.
I do not know how to love another.
I do not understand where to go to me. Futility. Insanely jump on your web.
He wants what would you have recovered from him. He thinks you're sick, and will pick up all your things off the shelves.
Or maybe he did not come, and you will rest on the fact that you almost never alone.
Get up. Chair closer to the mirror and tell me in the face all the things in which you still can not believe it.
Just promise is no longer open to anyone treacherous doors.
Everything has changed, and suddenly felt heavier, but we're not miserable that we would regret.
He can not more so. Who is guilty? These lips are too rough? Too delicate skin?
He calms himself with thoughts or soothe yourself with thoughts. From them, we are more independent.
But aching wrist. But you have me.
I have myself.
Again, grab you by the throat teeth.
I do not know how to love another.
I do not understand where to go to me. Futility. Insanely jump on your web.
