Я приду на красном закате, онемевшим, седым.
Над вчерашним полем брани ещё будет кружиться дым.
Ещё будут тлеть угольки, и от смога щипать глаза.
Вдоль чёрной от сажи щеки будет скользить слеза.
Меч мой, упавший на камни, разбудит спящих ворон.
Мои волосы, рож да хворост, ветер расправит со всех сторон.
А в тихой реке отразится усталый, сутулый поэт.
Упрямый и ненасытный, живущий тысячи лет.
Мир собирающий в строки, в смыслы сплетая слова.
В вечность стихов превращая лица и города,
Любимых, ушедших напрасно, забвенье безумного зла,
То, что сейчас бездыханно, но смеялось ещё вчера.
В тихом, хрустальном потоке проплывёт стая маленьких рыб,
Крыльями-плавниками задевая остреё мокрых глыб.
Сняв доспех и кольчугу, я прыгну в гладь этих рек.
В синей воде растворится воин, поэт, человек…
I will come at a red sunset, numb, gray-haired.
Smoke will still circulate over yesterday’s battlefield.
Coals will still smolder, and pinch eyes from smog.
A tear will slide along the black cheek from soot.
My sword, which fell on the stones, will awaken the sleeping raven.
My hair, erysipelas and brushwood, the wind straightens from all sides.
And in a quiet river a tired, stooped poet will be reflected.
Stubborn and insatiable, living for thousands of years.
The world is collecting in lines, weaving words into meanings.
Turning faces and cities into an eternity of poetry
Beloved, gone in vain, oblivion of insane evil,
That which is now lifeless, but laughed yesterday.
In a quiet, crystal stream, a flock of small fish will swim,
Wings-fins touching the edge of wet blocks.
Having removed my armor and chain mail, I will jump into the expanse of these rivers.
A warrior, a poet, a man will dissolve in blue water ...
