Ты будешь счастлив, потому что иного тебе не позволено.
Во чреве города, которого ты никогда не любил, быть может.
Сколько бы раз не сжигали, не выкидывали из открытых окон,
Не рвали и комкали твою тысячу бумажных журавлей.
Которых ты складывал так настырно и упорно,
С самого детства, когда мама гасила в твоей комнате свет.
Когда умирала любимая кошка, или все уходили надолго,
Оставляя тебя с ними наедине, в мире теней и пустых комнат.
И сердце билось в тебе как подземное чудовище,
Когда ты случайно резал пальцы о белые листы,
Оставляя кровавый цвет, складывая ровные грани,
Заплетая в них своё будущее счастье и мечты,
Что, может, жизнь твоя окажется долгой,
Как вечные киноленты на вручении Оскара.
Закончится мелкими титрами, невероятно громко,
Под овации восхищённых людей.
Которым ты и оставишь в итоге свою тысячу бумажных журавлей…
You'll be happy, because many will not let you.
In the belly of the city, where you never loved, perhaps.
No matter how many times are not burned, not thrown out of open windows,
Not torn and crumpled thy thousand paper cranes.
Which you develop so persistently and stubbornly,
Since childhood, when my mother extinguished the light in your room.
When a loved one dies a cat, or is left for a long time,
I am leaving you alone with them in the world of shadows and empty rooms.
And my heart was beating in you as a monster underground,
When you accidentally cut your fingers on the white sheets,
Leaving a bloody color, adding smooth edges,
Braided them their future happiness and dreams,
What might your life will be long,
As timeless films on the Oscars.
It ends fine titles, incredibly loud,
The applause of admiring people.
Which you and eventually leave his thousand paper cranes ...
