Пять капелек жалости тихо лежат под столом,
А когда говорить нам о том, что будет потом?
Уже тошнит от запаха ванили, он душит меня,
Тошнит с утра, а с вечера мы пили фонтан из огня.
Не в первый раз, но я всё больше удивляюсь вам,
Не в первый раз молчи и снова подставляй карман.
В кармане: злобы, капканы, виселицы, санитары,
Подвалы, прожитые дни свои-чужие, весёлые кошмары.
Без объяснений выставлен за двери, прохладно...
И минус тридцать, минус двадцать, и это так приятно.
Я проползу два этажа в этой старой ободраной куртке,
Все переулки ждут меня, раз так - погреюсь в будке.
Бегут трамваи тут и там, со всех сторон торчат старухи.
Бугет собаки со всех ног на мой пакет бормотухи.
Сойти с ума? Надеяться на чудо? Настежь
Открыты окна. высоко, думаю, совсем не страшно.
Не в первый раз я всё больше удивляюсь вам,
Не в первый раз я залезаю головой в капкан.
И день, и ночь не обретут той самой внеочередной секунды,
Которой хватит для того, чтоб без грибов дойти до нижней тундры.
Когда говорить нам о том, что будет потом?
Когда возвращаться в старый покинутый дом?
Когда и вовсе умереть? Никто не даст такой совет...
Из капелек жалости заставить слушать бред.