Внемли мне, - молвил Демон, возлагая мне руку на голову. - Край, о котором я повествую, - унылый край на берегах реки, и нет там ни покоя, ни тишины.
Была ночь, и падал дождь; и, падая, то был дождь, но, упав, то была кровь. И я стоял в трясине среди высоких лилий, и дождь падал мне на голову - и лилии кивали друг другу и вздыхали в торжественном запустении. И мгновенно сквозь прозрачный мертвенный туман поднялась багровая луна. И взор мой упал на громадный серый прибрежный утес, озаренный светом луны. И утес был сер, мертвен, высок. На нем были высечены письмена. И по трясине, поросшей водяными лилиями, я подошел к самому берегу, дабы прочитать письмена, высеченные на камне. Но я не мог их постичь. И я возвращался в трясину, когда еще багровей засияла луна, и я повернулся и вновь посмотрел на утес и на письмена, и письмена гласили: запустение.
И я посмотрел наверх, и на краю утеса стоял человек; и я укрылся в водяных лилиях, дабы узнать его поступки. И человек был высок и величав и завернут от плеч до ступней в тогу Древнего Рима. И очертания его фигуры были неясны - но лик его был ликом божества; и ризы ночи, тумана, луны и росы не скрыли черт его лица. И чело его было высоко от многих дум, и взор его был безумен от многих забот; и в немногих бороздах его ланит я прочел повествование о скорби, усталости, отвращении к роду людскому и жажде уединения. И человек сел на скалу и склонил голову на руку и смотрел на запустение. И я затаился в сени водяных лилий и следил за человеком. И человек дрожал в уединении; но убывала ночь, а он сидел на утесе.
И человек отвел взор от неба и взглянул на унылую реку, и на мертвенную желтую воду, и на бледные легионы водяных лилий. И человек внимал вздохи водяных лилий и ропот, не умолкавший среди них. И я притаился в моем укрытии и следил за человеком. И человек дрожал в уединении; но убывала ночь, а он сидел на утесе. Тогда я спустился в трясину и направился по воде в глубь зарослей водяных лилий и позвал гиппопотамов. И гиппопотамы услышали мой зов и пришли и рычали, громко и устрашающе. И я притаился в моем укрытии и следил за человеком. И человек дрожал в уединении; но убывала ночь, а он сидел на утесе. Тогда я проклял стихии проклятием буйства; и страшная буря разразилась на небесах. И небо потемнело от ярости бури - и дождь бил по голове человека. И река вышла из берегов - и воды ее вспенились от мучений - и водяные лилии пронзительно кричали - и деревья рушились под натиском ветра. И перекатывался гром - и низвергалась молния - и утес был сотрясен до основания. И я притаился в моем укрытии и следил за человеком. И человек дрожал в уединении; но убывала ночь, а он сидел на утесе. Тогда я разгневался и проклял проклятием тишины реку и лилии, ветер и лес, небо и гром и вздохи водяных лилий. И они стали прокляты и затихли. И луна перестала карабкаться ввысь по небесной тропе, и гром заглох, и молния не сверкала, и тучи недвижно повисли, и воды вернулись в берега и застыли, и деревья более не качались. И взор мой упал на лицо человека, и лицо его было бледно от ужаса. И он поспешно поднял голову и встал на утесе во весь рост и слушал. Но не было ни звука в огромной бескрайней пустыне, и письмена на утесе были: тишина. И человек затрепетал и отвернулся и кинулся прочь, так что я его более не видел Give heed to me, - said the Demon, placing his hand on my head. - Edge, which I narrate - dull edge on the banks of the river, and there is no peace there, nor silence.
It was night, and the rain fell; and falling, it was rain, but, having fallen, it was blood. And I stood in the morass among the tall lilies, and the rain fell upon my head - and the lilies nodding to each other and sigh in the grand ruins. And instantly through a transparent mist rose ghastly crimson moon. And my eyes fell upon a huge gray coastal cliff illuminated by moonlight. And the rock was gray, dead, high. On it were engraved letters. And quagmire overgrown with water lilies, I went to the shore, in order to read the writing carved on the stone. But I could not understand them. And I got into a quagmire, even when the moon shone Crimson, and I turned and looked back at the cliff and the writing, and the writing read: desolation.
And I looked up, and on the edge of the cliff was a man; and I hid in the water lilies in order to find his actions. And the man was tall and stately, and wrapped up from his shoulders to his feet in the toga of ancient Rome. And the outlines of his figure were unclear - but his face was the face of the deity; and the robe of the night, fog, dew, and the moon did not conceal his features. And his brow was high on many thoughts, and his eyes were mad from many worries; and in the few furrows his cheek I read the story of sorrow, weariness, disgust with the human race and the thirst for solitude. And the man sat down on a rock and bowed his head on his hand and looked at the desolation. I hid in the passage of water lilies and followed the man. And the man trembled in the solitude; but it decreased the night, and he sat upon the rock.
And the man took the eye from the sky and looked at the dismal river, and deathly yellow water, and the pale legions of the water-lilies. And the man listened to the sighs of the water lilies and murmur, no rest among them. And I lay close within my covert and observed the man. And the man trembled in the solitude; but it decreased the night, and he sat upon the rock. Then I went down into the mire and headed for the water deep into the thickets of water lilies, and called hippos. And the hippopotami heard my call, and came and roared, loud and intimidating. And I lay close within my covert and observed the man. And the man trembled in the solitude; but it decreased the night, and he sat upon the rock. Then I cursed the elements curse riot; and a terrible storm broke out in heaven. The sky darkened with storm rage - and the rain beat on the human head. And the river burst its banks - and its water bubbling from suffering - and water lilies screamed - and trees collapsed under the pressure of the wind. And the thunder rolled - and the lightning crashes down - and the rock was rocked to its foundations. And I lay close within my covert and observed the man. And the man trembled in the solitude; but it decreased the night, and he sat upon the rock. Then I became angry and cursed with a curse the river of silence and lilies, the wind and the forest, the sky and the thunder, and the sighs of the water-lilies. And they cursed and fell silent. And the moon ceased to climb up on the celestial path and thunder stalled, and lightning are not shone and the clouds hung motionless, and the water returned to the shore and frozen, and the trees are no longer swayed. And my eyes fell on the man's face, and his face was pale with fear. And he quickly raised his head and stood on a cliff to his full height and listened. But there was no sound in the vast boundless desert, and the writing on the cliff were silent. And the man trembled and turned and ran away, so I did not see it more Смотрите также: | |
