закрой свои карие
и не дыши.
здесь ни души.
лишь мы,
у которых нет душ.
я свою пропил,
а ты не имел
и думал, что все это чушь.
цитировал Ницше, что Бог давно мертв,
что Бога съел богоед.
а если он даже где-то и был, то взял перерыв на обед.
вышел в отпуск бессрочный.
а нам здесь кричать да корчиться
еще миллионы лет.
тебе мой прощальный привет.
хватит и девятнадцати,
чтоб подвести черту.
но не одну, а несколько
острым блестящим лезвием,
твоим пронзительным взглядом.
мой Бог стоял со мной рядом,
а после
канул во тьму.
он молча держал меня за руку
и гладил венозные ветки
цвета замерзшей сирени,
самый холодный цвет.
жаль не нарвать букет
и не составить гербарий.
мы с тобой пара парий
печальный такой дуэт.
вернее, печально распавшийся,
на множество мертвых атомов
с холодными синими ядрами
и в каждом из них
тоска.
ты - мой кольт у виска,
ты - моя пуля и выстрел
кто-то ведь должен был выстрелить
первым.
так лучше уж я.
вслед же шепчи проклятия.
помню, это занятие
было одним из любимых.
но быть одним из любимых
не суждено.
finitо.
наша книга закрыта
и порвана красная нить.
но знай
тебе не уплыть,
не улететь
не спрятаться
в самой глубокой пропасти
в любой из возможных реальностей
в этой жизни и следующих
каждую ночь проклЯтую
ты будешь слышать мой вой.
помни,
что я где-то рядом.
знай,
я все еще
твой.