азмахнуться на волю, да клетка крепка - не сладить.
Дотянуться до горла, да цепь коротка - не достать.
Да и крылья свои не раскрыть, не расправить.
Добра уж до черта, да некому будет раздать.
И огонь разгораясь дотянет до самого неба,
Но не справится с ним, залитый грозой.
Будет снова в избытке зрелищ да хлеба,
Только купленных кровавой слезой.
Там впереди багровые реки,
За горизонтом млечный путь...
Мне пронести не хватит и века,
Скорби,печали жизненных смут!
Да разбить зеркала, чтоб не видеть похмельные лица,
Да стаканы вдрызг, чтоб на счастье и на любовь.
Но в осколках до боли знакомая рожа кривится,
Знаю, дескать, цену вашу и кровь.
И растянется болью рассвет до заката,
Но не сможет добить, попытается завтрашним днем
И тяжелый рокот грома раската
Обреченность загладит прохладным дождем.
azmahnutsya at will, but the cell is strong - not cope.
Reach the throat, but the chain is short - do not get it.
And their wings not to disclose, without violence.
Too good to hell, but no one will give.
And the fire flaring up will make it up to the sky,
But can not cope with it, bathed in a thunderstorm.
Will again be in excess of spectacles yes bread
Just bought tears of blood.
There in front of the crimson rivers,
Milky Way over the horizon ...
I carry is not enough for a century,
Sorrow, sadness, life troubles!
Yes smash the mirror to see not hungover person
Yes cups three sheets, that happiness and love.
But in splinters painfully familiar face is crooked,
I know, they say, your price and blood.
And stretch pain dawn to dusk,
But could not finish, try tomorrow
And the heavy rumble of thunder peal
Doom atone cool rain.
