It was just before the moon hung
Her weary heavy head in
The gallows and the graves of
The milky milky cradle
His tears have turned to poppies
A shimmer in the midnight
A flower in the twilight
A flower in the twilight
And our screaming
Is in his screaming
Our screaming in the willow
They took him to the gallows
He fought them all the way though
And when they asked us how we knew his name
We died just before him
Our eyes are in the flowers
Our hands are in the branches
Our voices in the breezes
And our screaming
Is in his screaming
Our screaming in the willow tree
We're waiting by the willow
Our milky milky cradle
Our lockets long have rusted
His picture worn and weathered
Our hair is in the garden
The roses in our toeses
Our heart are in the blossoms
Our eyes are in the branches
And our screaming
Is in his screaming
Our screaming in the willow tree
Это случилось прямо перед тем, как повисла луна
Ее уставшая тяжелая голова в
Виселице и могилах
молочной молочной колыбели
Его слезы повернулись к макам
Мерцание в полуночи
Цветок в сумерках
Цветок в сумерках
И наш крик
В его крике
Наш крик в иве (втор. знач. - крик тоски по любимому)
Они вели его к виселице
Но весь путь он боролся с ними
И когда они спросили нас, как мы узнали его имя
Мы умерли прямо перед ним
Наши глаза - в цветах
Наши руки - в ветвях
Наши голоса в ветерке
И наш крик
В его крике
Наш крик в иве
Мы ждем у ивы
Наша молочная молочная колыбель
Наши медальоны* долго ржавели (*имеются ввиду медальоны с маленьким вложенным портретом внутри)
Его портрет, потёртый и выветрившийся
Наши волосы в саду
Розы в пальцах наших ног
Наше сердце - в цветениях
Наши глаза - в ветвях
И наш крик
В его крике
Наш крик в иве
