Чего они все хотят от тебя, присяжные с мониторами вместо лиц?
Чего-то такого экстренного и важного, эффектного самострела в режиме блиц.
Чего-то такого веского и хорошего, с доставкой на дом, с резной тесьмой.
А смысл жизни – так ты не трожь его, вот чаевые, ступай домой.
Вот и прикрикивают издатели да изводят редактора.
Но еще не пора, моя девочка.
Все еще не пора.
Страшно достает быть одной и той же собой, в этих заданностях тупых.
Быть одной из вскормленных на убой, бесконечных брейгелевских слепых.
Все идти и думать – когда, когда, у меня не осталось сил.
Мама, для чего ты меня сюда, ведь никто тебя не просил.
Разве только врать себе «все не зря», когда будешь совсем стара.
И еще не пора, моя девочка.
Все еще не пора.
Что за климат, Господи, не трави, как ни кутайся – неодет.
И у каждого третьего столько смерти в крови, что давно к ней иммунитет.
И у каждого пятого для тебя ледяной смешок, а у сотого – вовсе нож.
Приходи домой, натяни на башку мешок и сиди, пока не уснешь.
Перебои с цикутой на острие пера.
Нет, еще не пора, моя девочка.
Все еще не пора.
Еще рано – еще так многое по плечу, не взяла кредитов, не родила детей.
Не наелась дерьма по самое не хочу, не устала любить людей.
Еще кто-то тебе готовит бухло и снедь, открывает дверь, отдувает прядь.
Поскулишь потом, когда будет за что краснеть, когда выслужишь, что терять.
Когда станет понятно, что безнадежно искать от добра добра.
Да, еще не пора, моя девочка.
Все еще не пора.
Остальные-то как-то учатся спать на ветоши, и безропотно жрать из рук, и сбиваться в гурт.
Это ты все бегаешь и кричишь – но, ребята, это же – это страшное наебалово и абсурд.
Правда, братцы, вам рассказали же, в вас же силища для прекрасных, больших вещей.
И надеешься доораться сквозь эти залежи, все эти хранилища подгнивающих овощей.
Это ты мала потому что, злость в тебе распирающая. Типа, все по-другому с нынешнего утра.
И поэтому тебе, девочка, не пора еще.
Вот поэтому тебе все еще не пора. What do they want from you, the jurors with monitors instead of the individual?
Something this important and urgent, effective crossbow mode blitz.
Something this good and good for home delivery, with a carved braid.
And the meaning of life - so you do not touch it, that's a tip, go home.
That shout yes publishers harass editor.
But there is not time, my girl.
Still no go.
Scary gets to be one and the same is, in these dull tasks.
Being one of reared for slaughter, endless breygelevskogo blind.
All going to think - when, when I have no strength left.
Mom, why are you here me, because no one will ask.
Is it just lie to yourself, "all is not in vain," when you're very old.
And is not it time, my girl.
Still no go.
What kind of climate, Lord, not grass, however Kuta - undressed.
And every third death in as much blood that it has long immunity.
And every fifth icy laugh for you, and at the hundredth - all knife.
Come home, pull the bag and head off to sit until fall asleep.
Interruptions of hemlock on the tip of the pen.
No, it's not time, my girl.
Still no go.
It's too early - there is so much on the shoulder, did not take loans, gave birth to children.
Do not shit ate the most do not want to love people not tired.
Someone else prepares your booze and victuals, opens the door lock of the rap.
Poskulish then, when it is for that blush when toady to lose.
When it becomes clear that it is hopeless to look from the good deed.
Oh, and do not go, my girl.
Still no go.
The rest, somehow learn to sleep on a rag, and meekly eat out of hand, and knocking in a herd.
That's what you all run around and scream - but guys, it's a - it's a terrible naebalovo and absurd.
However, brothers, you have told, in the same silischa you for the beautiful, big things.
And hope dooratsya through these deposits, these storage rot vegetables.
It is because you are small, arching anger in you. Like, it's different with this morning.
And so you, the girl, is not it time yet.
That's why you still did not go. | |
