Пьяный гений выпил яду,
Распахнул окно.
Вечер, томная прохлада.
Погрузился в сон.
В небе, как всегда,
Бледная звезда,
Отрада.
Ничего теперь не надо,
гадкое вино,
Сердце обнял и погладил,
ласковый питон,
Падала звезда,
Догорал огонь лампады.
И уже одной ногой,
За преступною чертой,
Где-то там y черта на рогах,
Он воскликнул:
"Боже мой, если я еще живой,
Унеси меня на небеса".
Вышел месяц в черном фраке,
Острый как кинжал,
Вынул факел из кармана,
Обратился в зал.
Кромко как в трубу,
Объявил звезду,
Эстрады.
Опустилась ночь на сцену,
Тьма и пустота.
Из сплетых теней и плена,
Выплыла звезда,
Дивной красоты,
Бледная как смерть,
Поэта.
Перед ней мелькали взоры,
Словно шпоры метеоров,
Пыль планеты-девы в облаках.
Проливались чьи-то слезы,
Кровь текла, горели грезы,
Проносились годы и века.
И уже само собой,
За неведомой тропой,
Где-то там в укромных уголках,
Ей открылось: "Боже мой,
Если б я была живой,
Я пила бы сладкое вино". Drunk genius drank poison,
I opened the window.
Evening, dark coolness.
I fell asleep.
In the sky, as always,
Pale Star,
Joy.
Nothing is not necessary now
nasty wine,
Heart hugged and stroked,
affectionate python
Shooting star
Fire burns the lamps.
And one foot,
For criminal feature,
Somewhere y the middle of nowhere,
He exclaimed:
"My God, if I am still alive,
Take me to heaven. "
Released a month in a black coat,
Sharp as a knife,
He took out a torch from his pocket,
I turned into the hall.
Hem in the tube,
Announced star
Variety.
Night Falls on the scene,
The darkness and emptiness.
From gossip shadows and captivity,
Swim star
Marvelous beauty,
Pale as death,
Poet.
Before her eyes flashed,
Like the Spurs meteors
Dust planet virgins in the clouds.
To spill someone's tears
Blood flowed, burning dream,
It sweeps the years and centuries.
And of course,
For an unknown path,
Somewhere in the recesses,
She revealed: "My God,
If I were alive,
I would drink a sweet wine. " Смотрите также: | |
