«Да, здесь, в этом лесу, был этот дуб, с которым мы были согласны, — подумал князь Андрей. — Да где он? » — подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и, сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого горя и недоверия — ничего не было видно. Сквозь столетнюю жесткую кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что это старик произвел их. «Да это тот самый дуб», — подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна — и все это вдруг вспомнилось ему. "Yes, here, in this forest, was that oak with which we were in agreement, - thought Prince Andrew. - Yes, where is he? "- Thought Prince Andrew again, looking at the left side of the road and, without knowing it, not recognizing him, admiring the oak, which he was looking. The old oak, all transformed, stretched tent lush, dark foliage, gleamed, swaying slightly in the rays of the evening sun. Neither gnarled fingers nor sores or old grief and mistrust - nothing could be seen. Through a century rigid crust broke without knots succulent young leaves, so that it was impossible to believe that this old man made them. "Yes it is the same oak," - thought Prince Andrew, and he suddenly found wanton springtime feeling of joy and renewal. All the best moments of his life suddenly at the same time, he recalled. And Austerlitz high heaven, and the dead reproachful face of his wife, and Pierre on the ferry, and a girl, excited beauty of the night, and the night, and the moon - all of a sudden he remembered. | |
