Комкает ночь наши тени.
Кровь с молоком стекает по стенам.
Постепенно оттаиваю на стекле я.
Мне не место в твоих зеркалах.
Слишком тесно.
Когда все будут врать,
Ты точно не соврешь.
Я не возьму тебя с собой на край Земли.
И в моде умирать,
Но ты меня поймешь.
Когда погаснут фонари
Внутри.
Ветер не спит.
Стихийным стихом разорвал наши тени.
Не вынести.
И я разливаюсь по залу со взглядом стеклянным.
И я хриплю как старый приемник неровными волнами,
И я кричу, я так не хочу уходить,
Но ты нем как мим.
Аминь.
Когда все будут врать,
Ты точно не соврешь.
Я не возьму тебя с собой на край Земли.
И в моде умирать, но ты меня поймешь.
Когда погаснут фонари
Внутри.
Comes night our shadows.
Blood with milk flows on the walls.
Gradually, I thaw on the glass.
I do not have a place in your mirrors.
Too closely.
When everyone lie,
You definitely do not match.
I will not take you to the edge of the earth.
And in fashion die,
But you will understand me.
When the lights are rowed
Inside.
The wind is not sleeping.
Naturally ripped our shadows.
Do not bear.
And I spill around the hall with a glady look.
And I hoarse like an old receiver uneven waves,
And I scream, I don't want to leave
But you are like a mime.
Amen.
When everyone lie,
You definitely do not match.
I will not take you to the edge of the earth.
And in fashion die, but you will understand me.
When the lights are rowed
Inside.
